Самый лучший комсомолец. Том третий
Шрифт:
— Стяжателей нам тут не надо, — одобрил я. — Но и юродствовать желательно в меру. Впрочем, кому я объясняю, — одернул сам себя, споткнувшись о ехидный взгляд товарища капитана. — Вы семейный?
— Попадья послезавтра прибудет, с сыном, — покивал он.
— Вот нравится мне православие тем, что до принятия пострига попадью разрешают завести, — поделился я своими взглядами на отличия в религиозных течениях. — А у католиков — целибат, который ведет к содомии.
Оля снова полыхнула щечками — тяжко ей сегодня приходится.
— Содомитов в нашем ведомстве не держат, — ухмыльнулся
– Так, свободный часик у нас есть, — посмотрел я на часы. — Успеем на макет «Китеж-града» посмотреть.
Мы с Олей покинули кабинет, и она, собрав волю в кулак, покраснела и застенчиво спросила:
— Значит ты с Виталиной мочеполовую систему лечишь?
— На Виталине я женюсь прямо в день шестнадцатилетия, — честно признался я. — Ты сильно не заморачивайся — я же говорил, что это «для взрослых». Молодежи нормально — организм работает гораздо лучше, и проблем от воздержания не будет. Всему свое время и место.
— Но ты-то уже половую жизнь ведешь! — поджала она губки.
— И ты однажды начнешь, когда встретишь любимого человека, — пожал я плечами и застенчиво шаркнул ножкой. — Извини, это очень неловкий разговор, можем тему поменять?
— Можем! — великодушно разрешила она и непоследовательно спросила. — А ты, значит, Виталину любишь?
— Люблю, — подтвердил я.
— А меня, значит, нет? — этот вопрос прозвучал совсем тихо.
— Люблю как лучшую подругу, — ответил я.
— Мне с тобой дружить тоже очень нравится! — просветлела она.
Вот и хорошо, вот и разобрались. А тоска в глазенках со временем пройдет, как только появится достойный симпатии объект мужского пола.
Покинув ДК, прошли через внутренний двор, пересекли «площадь» и вошли в деревянный барак-«времянку», где первое время жили строители. Теперь они переехали в готовые капитальные дома, а барак я отжал под репетиции этнических актеров.
Вошли, поздоровались с бабушкой-вахтершей и открыли ведущую из «фойе» единственную деревянную дверь, сразу же услышав зычный мужской бас:
— Мордофилею бродит, кафтан греческий купил!
— Ты, Архип, окстись — я кафтан честно выменял, — ответил не менее зычный и басистый, но лишенный гнева голос.
— Стандартное событие — ссора кузнеца с купцом, — пояснил я Оле. — Поругались и пришли друг на дружку жаловаться к княжескому дружиннику, поставленному рулить их деревней. Мы наблюдаем окончание.
Вышли из коридора, попав в длинную комнату со снесенными перегородками. Макет он макет и есть — вдоль стен расположили несколько жилых изб, кузницу, «ярмарку», кожевенную мастерскую, купеческий дом, особняк дружинника, капище, дом волхва и прочее. «На земле» это все будет выстроено в натуральную величину на огороженной частоколом территории. Незадействованный сейчас персонал, наряженный в этнические домотканые вещи, нас заметил и приветливо помахал руками, не отвлекая актеров действующих от дела. Все «жители» Китеж-града у нас чистенькие, что не совсем исторично: в те времена жилища топили «по-черному», поэтому народ ходил несколько подкопченным. Но копоть — не грязюка, которой с удручающим упорством
— Охолоните! — ударив ножнами меча по полу, велел спорщикам бородатый (как и почти все), одетый в богатый кафтан, кожаные штаны и сапоги с кокетливо загнутыми носками князев человек. — Либо по морде надавайте друг дружке да и всего делов! Головы в сединах, а как бабы лаетесь!
— Старославянский решили не использовать, — тихонько пояснил я Оле. — Туристам непонятно будет, обошлись легкой стилизацией и вкраплениями архаизмов.
Купец в «греческом кафтане» опасливо посмотрел на кузнеца, который физически примерно в полтора раза больше него, и мудро решил:
— Пойду товар считать.
— И ты иди! — велел кузнецу дружинник.
Визитеры поклонились «участковому», и на этом сценка закончилась.
Мы похлопали и поздоровались с актерами нормально.
— Ваш конкурент прибыл, — подколол я опирающегося на дубовый резной посох волхва.
— Лазутчик поди греческий, как бы колодец не потравил! — отреагировал он.
Поржали.
— Мы просто немножко посмотреть, товарищи, — огласил я цель визита.
Товарищи продолжили — сымитировали стирку (с песней!), кузнец поругался на «колупая»-подмастерье, дружинник провел «учебную тревогу», во время которой все мужское население деревни вооружилось и поспешило собраться на «центральной площади». Потешные половецкие набеги тоже будут — в дни, когда прибывают группы интуристов.
Набравшись впечатлений, мы с певицей отправились обратно — встречать гостей поважнее.
Щелоков и Судоплатов прибыли как положено — кортежем и с вооруженной охраной. Пока мы здоровались, последняя шуганула выглянувший утолить любопытство персонал ДК.
— Как тебе каникулы? — добродушно спросил Олю деда Паша.
— Очень нравятся! — с улыбкой ответила она.
— Держи, от жены, — Николай Анисимович подарил певице красиво украшенную коробочку.
— Передайте Светлане Владимировне большое спасибо, — поблагодарила певица.
А мне ничего не подарили — даже обидно! Провожая гостей в ДК, краем глаза заметил курящийся дымок над выстроенной для меня и сотрудников «административного кластера» баней. Вся суть симулякра — я запретил, но Судоплатов посчитал иначе. Гребаная вертикаль власти!
Пока дожидались ребят, я предложил попить чаю в моем кабинете. Никаких вам пирушек, гости дорогие! Олю от дел отстранил Судоплатовский адъютант, а не обидевшиеся мужики удовлетворились булками и пирожками, заодно поспрашивав меня о делах. Дела привычно идут отлично, товарищи!
— А вы надолго?
— Надоели уже, — подмигнул Щелоков Судоплатову.
— Уши надрать, — привычно отреагировал тот. — Ночевать останемся, — можно меня расстроил. — Сейчас пионеров-героев Николай Анисимович наградит, и повезешь нас инспекцию проводить.
— Правильно говорить «экскурсия», — поправил я.
— Сученок, — ласково приложил меня дед. — Баню топить запретил, представляешь, Николай Анисимович? А в наши годы с дороги кости попарить — самое то.
Стало немного стыдно — Судоплатову жар от спины хорошо помогает.