Самый лучший пионер
Шрифт:
— Так что помощница мне нужна! — Подытожила родительница: — Сейчас чай допьем и покажешь, что умеешь? — Спросила девушку.
— Хорошо, теть Наташ! — Пообещала та.
Дамы перешли на реально важную тему — где и что в ближайшее время можно будет найти редкого или особо качественного.
— Сережке туфли нужны! — Поделилась мечтами мама.
Форму она мне поправит ближе к сентябрю — я же с прошлого года подрос.
— Таньке тоже нужно! — Кивнула соседка.
— Пойдем вместе! — Тут же предложила мама.
Наверное,
Переместились в комнату, и Таня продемонстрировала свои навыки: медленно, аккуратно вырезала и пришила к остаткам джинсы кошачью мордаху.
— Ай, умелица! — Похвалила ее мама: — Забирай! — Выдала девушке подарок.
— Та куда ей, — Попыталась отказаться тетя Тоня, потерпела поражение, и они с дочерью ушли домой — сырья-то еще нет, так что сегодня работы тоже не будет.
— Где-то у меня тут была… — Родительница залезла в шкаф и достала оттуда деревянный футляр.
Поставив на стол, сняла крышку, явив швейную машинку марки «Подольск». Обычно она пользуется электрической «Тулой». Надо будет полазить в шкафах, посмотреть чего еще у нас есть, но мне почему-то стыдно — еще не совсем привык к «чужому» жилищу. «Тула», судя по всему, механизм сложный, и мама регулярно в ней что-то ковыряет, сверяясь с мануалом и тихонько ругая «какого-то козла, который за это премию получил».
Проверив старый аппарат на работоспособность, она удовлетворенно кивнула и подмигнула мне:
— Вот и средства производства!
— Настоящая маленькая артель!
— Подпольный цех! — «Испуганно» округлила глаза и перешла на шепот мама.
Задребезжал звонок.
— Облава! — По инерции шутканул я.
Хихикнув, мама выдала классическое:
— Кого это там на ночь глядя принесло? — И пошла открывать.
По тону, которым она встречала гостя, сразу стало понятно — пришел государев человек. Из-за аварии наверно.
— Ой, здравствуйте, Валерий Эдмундович! Да вы проходите, не стойте. Случилось чего?
— Случилось, Наталя Николаевна, — Раздался в ответ вполне добродушный бас, и в комнату вошел милиционер в чине младшего лейтенанта. Само собой, никаких пистолетов, дубинок и наручников при нем не было. Тупо дядя Степа — косая сажень в плечах, в хрущевке ему бы пришлось пригибаться в дверных проемах.
— Здравствуйте! — Поздоровался с ним я.
— Не вспомнил? — Сразу же начал он выпытывать Самую Главную Тайну.
— Извините, — Покачал головой.
— Да не извиняйся, ты же болеешь, — Великодушно простил он: — Я ваш участковый, Валерий Эдмундович.
— Присаживайтесь! — Предложила мама.
— Спасибо! — Поблагодарил милиционер, снял фуражку, пригладил русые короткие волосы, пошевелил усами и достал из портфеля пару бумаг. Положив на стол, пододвинул маме и улыбнулся: — А если сын болеет, значит нужно
— Это с чего такая щедрость? — Неприязненно поджала губы мама.
— Ну зачем вам эти суды, Наталья Николаевна? — Грустно покачал головой оказавшийся засланцем жирного ГорИсполКомовца участковый: — Вы же знаете, у Елистрата Венедиктовича тяжелая работа…
— Жопу на партсобраниях протирать? — Предположила мама.
— Зачем вы так, Наталья Николаевна, — Расстроился мусор (потому что «милиционер» — это почетно, и полностью несовместимо с тем, что он тут исполняет): — Я же как лучше хочу! Ну отберут права у него — все равно с шофером ездит! Да он сам за руль и не сядет никогда больше — перепугался сильно…
— Он перепугался? — Прошипела мама разъяренной химерой.
Мент поёжился, кашлянул в кулак, принял беспристрастный вид, и, профессионально глядя сквозь родительницу, применил кнут:
— А вы как сына воспитываете, гражданка Ткачева? Безобразничает, попрошайничает, песенки сомнительные распевает! И это — на Старом Арбате, где интуристы ходят! Страну позоришь, Андропов! — Это уже глядя сквозь меня: — Еще и фамилией патрульных пугает!
— Ничего подобного! — Покачал я головой: — Они сами документы попросили.
— В общем! — Хлопнул мусор ладошкой по столу, заставив напуганную его монологом маму вздрогнуть: — Либо в Кисловодск, либо на учет за бродяжничество!
Пи*дец! Нормально стританул! Сам же себе говорил не высовываться, и сам же без задней мысли высунулся. И это когда у нас тут кооператив сформировался — Фил-то конца ссылки ждать не станет, найдет других.
— И это — такая у нас советская справедливость? — Потекли из глаз родительницы слезы: — Ребенка сбили, и он же еще и виноват?
— А вы не смешивайте! — Поднялся падший участковый на ноги, надел фуражку, проверил ребром ладони козырек: — Путевки я оставляю! Поступите так, как будет лучше для сына, Наталья Николаевна!
И он прошествовал мимо бледной, плачущей, зажимающей рот ладошкой, мамы. Сижу, молчу, терплю — а что я сделаю? Уже подставился, и крыть «дядю Степу» х*ями так себе идея.
— Да за что же мне это все? — Простонала мама Наташа и рухнула на кровать лицом в подушку, зарыдав в полный голос.
Первый раз под молотки системы попала, да? Да ей лет-то меньше, чем мне было там. Что она вообще видела, кроме плюшевого несмотря на все старательно насаждаемые китовьи колбасы Советского союза? Школа, залет, сын у бабушки, мама в училище, потом — на фабрике, потом комнату дали и перевели в фабричное ателье — от Измайловской прядильно-ткацкой фабрики. Сын послушный, на работе порядок — нередко на доске почета висит моя родительница! А тут бах, чисто мафиозный заход.