Самый лучший пионер
Шрифт:
Сходив закрыть за мусором дверь — никак от этой дурной привычки не избавлюсь, все ругаются — вернулся в комнату и аккуратно погладил маму по спине:
— Угнетать крестьян — старая традиция наших бояр.
Мама фыркнула в подушку.
— Когда я приду к власти, они оба отправятся на Колыму.
— Диктатор мой! — Заплаканным голосом похвалила меня мама, сгребла в охапку и уложила рядом с собой: — Полежи со мной!
— Почему бы и не полежать! — Обнял вкусно пахнущую чем-то огуречным маму и улыбнулся грустной мокрой мордашке: — Давай
— Что? — Шмыгнула она носом.
— Назло этим козлам хорошенько отдохнем на целебных водах!
Мама вытерла слезы наволочкой и улыбнулась в ответ:
— А давай!
В санаторий нам надлежит прибыть через три дня. Добираться будем самолетом, так что приперший вчера набитый заношенными и убитыми до полной неремонтопригодности джинсами пакет с логотипом «Кока-колы» Фил — на пару минут всего с участковым разминулся, повезло, неловкая была бы встреча — не ушел разочарованным: за два оставшихся дня мама с Таней наделают целую кучу заплаток. Вызвавшись немного проводить фарцу, в подъезде выкатил просьбу на далекую перспективу:
— Мне бы «изделий №2» буржуйских.
— А ты не мал еще? — Гоготнул он.
— Я же пионер — должен быть всегда готов! — Развел я руками.
— Е*ать ты юморист! — Заржал Фил, залез в карман и выдал мне картонный квадратик.
— Немецкие? — Без труда опознал я язык надписей.
— ФРГ! Со смазкой, не как совковые. Одна штука! — Просветил фарцовщик: — Так что не примеряй! — Сопроводил совет еще одним приступом смеха.
— Сколько стоит? — Спросил я.
— Тридцатник, но я с твоих «патчей» нормально наварю, — Радушно похлопал меня по плечу: — И мне интересно, когда ты придешь за следующим!
— Дай жвачку еще! — Попросил я.
— Ну ты не наглей! — Расстроился он.
— Мама же спросит зачем я с тобой ходил, — Пояснил я.
— Башковитый! — Похвалил меня фарца, выдал целую неоткрытую упаковку Juicy Fruit и подмигнул: — Глядишь, поможет! Давай, бывай!
Пожали руки, и я вернулся домой. Показал родительнице жвачку, она весело фыркнула, и сразу же засела за работу, отказавшись от моей не особо-то и ценной помощи.
С утра, когда пришла Таня, выяснилось, что я — единственный незанятой человек, и париться по этому поводу не собираюсь! Вместо этого выдал Тане с мамой пластинку жвачки пополам, еще одну пластинку сунул в карман — угощу Катю, с которой мы сегодня идем на ВДНХ. Импортный презик, само собой, остается дома, надежно спрятанный за обивку дивана. Вчера, когда я вечером звонил пионерке, вернувшая душевный покой мама ехидно на меня прищурилась:
— Выбираешь?
— Просто дружу со всеми подряд, — Покачал я головой: — Выбирать мне еще рано!
Из стенки выгреб мелочь — придется Вове хранить свою долю где-то еще, пока меня не будет. Сам он привычно тусуется во дворе, в гордом одиночестве.
— Здорова! — Поручкались: — Я уезжаю до осени, поэтому придется тебе хранить их где-то еще, — Расстроил я рыжего, протянув ему завернутые
— И что мне с ними делать? — Растерянно спросил он.
— А ты в Сокольниках закопай! — Предложил я.
— Как пират? — Полыхнул он глазами.
— Именно! — Одобрил я: — Только карту не рисуй, никому не показывай, и не говори, где закопал. И самое главное — следи, чтобы тебя никто не видел.
Володя кивнул — все понятно!
— И маскировка нужна! — Добавил я, взял его за запястье и подтащил к газону: — Вот видишь, трава растет?
— Вижу, — Пожал плечами Вова.
— А раз трава не тронута, значит тут не копано! — Объяснил я: — Ножик возьми, дерн срежь аккуратно и свой клад прикрой — будто там трава как росла, так и растет.
— Да понял я! — Вырвал руку Вова, сунул мешочек в штаны и побежал к дому — за инвентарем.
Вот и хорошо, а мне пора!
Встречаемся с Катей мы у нашего метро. Ее еще нет — я пришел пораньше — поэтому уселся на скамейку и принялся глазеть на окружающих. Вот она — цокает синими туфельками на маленьком каблучке по асфальту, на ней джинсы и оранжевая блузка. На шее — золотой кулончик на цепочке, кончики причесанных, свободно лежащих волос старательно подкручены. Нарядилась Катюшка! Это из-за меня чтоли? Ой как приятно!
— Тебе очень идет! — Сразу же заявил я, поднимаясь ей навстречу.
— Спасибо! — Улыбнулась переставшая быть похожей на красивую пионерку (теперь просто красивая) девушка.
А я? А я одет как подавляющее большинство и ничуть из-за этого не комплексую. Джинсы у нас нынче атрибут статуса, а значит у нас тут советская «принцесса» из хорошей семьи.
— Мороженого хочешь? — Спросил я.
Катя стесняться не стала:
— В кафе!
И смотрит на меня так испытующе.
— Пошли! — Пожал плечами платежеспособный я, и мы пошли.
— А кто у тебя родители? — Спросил я.
— Я думала ты у своей мамы спросишь, — Хихикнула она: — У меня папа — директор их фабрики!
Ни*уя себе!
— А мама — в архиве работает, — Добавила она должность поскромнее и приняла жутко таинственный вид — давай, мол, спрашивай!
Я и спросил таинственным шепотом:
— В архивах КГБ?
— В архивах Министерства рыбного хозяйства СССР! — Таким же шепотом ответила Катя.
Посмеялись.
— А братья-сестры? — Продолжил я изучать спутницу.
— Старший брат в МГИМО учится! — Гордо поведала она.
Вполне элитненько!
— А ты кем хочешь стать?
— По партийной линии пойду! — Заявила она: — Через Комсомол! — Немного покраснев, призналась: — Я людям помогать хочу.
Какая хорошая девочка тут у нас!
— Это — благая цель, — Одобрил я.
— А ты писателем будешь? — Спросила она в ответ.
— Если повезет. Но в партию тоже вступить хочу — чувствую в себе силы послужить на благо Родины.
Спутница посмотрела на меня с уважением.