Самый опасный человек Японии
Шрифт:
— «Было бы большой ошибкой считать, что знаешь войну, если имеешь опыт лишь боевых действий против малобоеспособных частей», — сказал генерал Оно.
Красная армия сильна. И нам придется сломить эту силу.
Все же наше подвижное соединение Кавара, проведшее форсированный марш на Жэхэ, приближается по типу к мотомехсоединению. В Красной армии сказали: «Япония вследствие недостатка в кавалерии непременно создаст бронесоединения».
Желательно как можно скорее создать и выслать в район Хулун-Буир крупные моторизованные соединения, не уступающие соединениям красных.
Каков
20. Корейские сказки
Трудовая мобилизация всё-таки действовала — больше для отчётности, разумеется.
Так, Кимитакэ назначили библиотекарем.
Разумеется, обычных библиотек в такой глуши не бывает. И когда строили разведшколу, библиотекой не озаботились.
Нет никаких сомнений, настоящий разведчик должен быть человек образованный и начитанный. Но военные, похоже, решили, что будет проще сразу набрать ребят образованных и начитанных, чем судорожно исправлять это за пару лет.
Так что библиотекой служило несколько деревянных ящиков под навесом, в которых лежали книги — в основном учебники и всякая юриспруденция. Рядом стоял стул и на стуле сидел Кимитакэ. Не было ни каталога, ни даже стола.
Видимо, предполагалось, что ученики в свободную минуту будут не валяться на траве и обмениваться вымышленными историями о своих любовных похождениях из той поры, когда они жили в столице, а воспользуются этими книжками, чтобы подготовиться к университету. Ведь дипломаты, шпионы и полицейские — тоже немного юристы.
Вот Кимитакэ, раз уж он был за библиотекаря, и решил воспользоваться наличным фондом.
Отец, возможно, был бы очарован этой картиной. Посреди стрекочущего летнего дня Кимитакэ отодвинул стол поглубже, чтобы быть в тени, и с интересом читал учебник римского права.
Он уже успел узнать, что на самом деле римское право кодифицировано только при Юстиниане, который, строго говоря, правил уже Византией, а Рим просто как-то удерживал. Хотя он и называл себя римлянином — примерно как варварские правители из династий Юань или Цинь считали себя наследниками китайской традиции. А ещё что именно при этой кодификации в законы империи, которая уже полтора века была официально христианской, добавилось наказание за гомосексуализм. С понятной целью: за оскорбление величия судить было уже не принято, а лазейка, чтобы схватить и укоротить на голову кого угодно, всё-таки была нужна. Без таких лазеек никакое настоящее законодательство работать не будет…
Кимитакэ прочитал бы и что-то ещё не менее интересное, но тут ощутил незнакомый запах. Опустил книгу и увидел корейцев.
Они расселись перед ним на лужайке, прямо на солнцепёке. Слишком уставшие, чтобы идти дальше, и слишком забитые, чтобы рискнуть приближаться к навесу, особенно когда там сидел японец.
— А вы уже с работ вернулись? —
— Просто отдыхаем, — заметил самый старший, который явно был заводилой, — а работы у нас никогда не кончаются. Для того вы нас и завоевали, чтобы всю работу свалить.
— Мы не завоевали вас, — сурово поправил школьник. — Мы вас присоединили, чтобы защитить от колонизации русскими. Вы же не хотите жить при коммунизме!
— А что это такое?
— Что?
— Коммунизм. Слово какое-то непонятное. Это какое-то половое извращение?
— Вы даже не знаете, что это такое, — заметил Кимитакэ. — Вот насколько это вам не нужно. Сама мысль о коммунизме ненавистна для корейского разума.
И невольно подумал, что в нём начинает просыпаться юрист. Это юристы всё вот так аргументируют.
— Так зачем вы нас присоединили тогда? — продолжал напирать кореец. — Разбили бы русских снова — и порядок. Вы уже один раз это делали.
— Чтобы лишить власти коррумпированную верхушку, которая парализовала развитие вашей страны.
— Вы именно для этого бывшему главному министру Ли Ван Ёну маркиза дали и в свой парламент перевели? Чтобы он, раз уж сдал страну, не мог уничтожить её окончательно?
— Маркиз удостоен этой чести за то, что он понимал, в какую сторону должна пойти ваша страна, — назидательно произнёс Кимитакэ. — Без усвоения новой культуры, пусть даже с нашей помощью, в вашей стране будет бесконечный бардак, как в Китае. Вы уже носите новые, японские имена. А с новой культурой у вас со временем всё станет великолепно, как в Токио. Вот что значит приобщение к культуре!
— К культуре копания выгребных ям? Ну да, вам самим-то копать не хочется.
— Давайте я вам что-нибудь почитаю, — предложил Кимитакэ. — И вы чуть-чуть, но приобщитесь к более высокой, книжной японской культуре. И со временем сможете делать и более высокие дела.
«Похоже, проклятый монах всё-таки задурил мне голову, — думал тем временем юный каллиграф, — сам не заметил, как начал исполнять его смелые проекты по подъёму покорённых народов до высот японских искусств».
Но что же им почитать? Кимитакэ в лёгком недоумении обводил взглядом шеренгу книг, которые вдруг оказались абсолютно бесполезны. Не обучать же этих ребят юриспруденции! Это не просто бесполезно, но и опасно.
К счастью, боги-хранители Японского архипелага пришли в тот день ему на помощь. И за шеренгой юридических томов нашлась одна из тех небольших книжечек, которые неведомыми путями попадают куда угодно — хотя едва ли кто-то пойдёт в книжную лавку, чтобы купить именно её.
Это было комментированное издание «Кодзики».
Древние предания вполне могут заинтересовать усталых корейцев. Это же не поэзия вроде «Манъёсю», а всякие истории. Истории — они всегда блуждали между народами, в отличие от поэзии, их легко пересказать на любом языке. Кимитакэ в детстве даже попадался перевод собранных англичанами сказок белуджей — гордого, но бедного народа, который разводит скот где-то на юге Афганистана. И его немало позабавили эти истории про царей, у которых только и есть, что ятаган, шатёр и пять верблюдов, или про огромные битвы, уносившие порой жизни целых трёх человек…