Санька-умник
Шрифт:
— Куда нас, интересно, распределят? — это был сейчас самый частый вопрос, который мы задавали друг-другу.
Куда-куда? Куда потребуется…
Мне восемнадцати лет ещё не было, поэтому на фронт пока не отправят. Могут куда-то в Кировскую область распределить, в сельский район, а могут и в самом Кирове оставить. В госпитале. Их сейчас в областном центре ой как много…
Впрочем, чего гадать — тут как облздравотдел решит. Всем найдут место, никто без работы не останется.
Через два дня, как и было объявлено, в нашу фельдшерско-акушерскую
— Ведите себя тихо. По одному всех вызовем, — так было нам сказано.
Минут десять комиссия о чем-то совещалась, а потом и нас начали вызывать. Начали с отличников.
— Куда? — налетели мы на Таню, когда она вышла из класса, где заседала распределительная комиссия.
— Тысяча триста двадцать второй эвакогоспиталь, — отчиталась та перед нами.
Тысяча триста двадцать второй… Значит — Северный. Он сразу в трёх школах размещен — шестой, пятнадцатой и семнадцатой. Приходилось мне там дежурить…
— Куда? — окружили мы очередного распределенного.
— Тысяча семьсот тридцать третий…
Это — Южный эвакогоспиталь. В первой, второй и двадцать второй школах.
Вызвали следующего. Вышел — снова госпиталь. Что, всех нас по эвакогоспиталям распределят?
— Котов!
А, вот и меня вызывают! Сейчас решится моя судьба.
Санькино сердечко быстро-быстро забилось. Пусть и не первое это распределение у Александра Аркадьевича, но всё равно как-то переживательно.
— Котов Александр. Результаты обучения…
Я стоял перед комиссией и про меня рассказывали. Хорошо так говорили, объективно. Что даже могу я работать самостоятельно…
Хорошо, это? Плохо? Как на распределение повлияет? Если способен работать самостоятельно, то могут и куда подальше заслать…
— Севдвинлаг НКВД ГУЛЖДС, город Котлас, — прозвучало совсем как приговор.
Севдвинлаг!
НКВД!
А, ГУЛЖДС, это что такое?
ГУЛАГ — Главное управление исправительно-трудовых лагерей. Это я знал. А что такое ГУЛЖДС?
В прошлой жизни Александр Аркадьевич всегда спрашивал, если чего не знал. Тут, в теле Саньки, он тоже этому правилу не изменял. Не знаешь — спроси. За спрос в лоб не всегда ударяют…
Спросил.
Удостоился хмурого взгляда от председателя комиссии и разъяснения.
ГУЛЖДС — Главное управление лагерей железнодорожного строительства.
Впрочем, мог бы и сам догадаться, но сейчас сильно волновался, а когда человек волнуется, то — глупеет. Заволнуешься, к примеру, на экзамене, и всё, что даже знал из головы вылетит. Посидишь, успокоишься — всё нужное в памяти всплывет.
— Куда? — это уже меня в коридоре тормошат.
Куда? Могу я ответить или это тайна? ГУЛЖДС, это тебе не эвакогоспиталь в Кирове…
— В Котлас, — отвечаю любопытным товарищам.
— В Котлас? — звучит с некоторым удивлением. Всех до меня в эвакогоспитали Кирова распределяли, а тут — Котлас!
— Куда? — это уже Володю Русакова
— Котлас, — отвечает он, а сам на меня поглядывает.
Ага, и его в Севдвинлаг! В ГУЛЖДС! Не один я туда еду!
Кроме меня и Володи Русакова, такое распределение получили ещё Володя Штин, Алеша Лопаткин и Раиса Телицина. Получалось, пятерых нас в Севдвинлаг отправляют. Ну, не отправляют, а направляют на работу.
Радости на лицах однокурсников, распределенных в ГУЛЖДС что-то не было. Особенно расстроенной выглядела Раиса. Её, девочку-подростка, и к заключенным! К врагам народа и государства! Ладно, парней, а её-то за что?!
Прибыть в Котлас мы должны были в январе сорок второго года, то есть совсем уже скоро. Поедем мы организованно, а не сами по себе. Когда и где собраться нам сказали и предупредили, что опаздывать нельзя. Сами, мол понимаете, где вам работать предстоит…
Глава 23
Глава 23 В Котлас и ещё дальше
— Здорово, Санька!
— Привет, Володь!
Как большие мужики мы жмем друг другу руки. А как? Так и есть. Мы же на работу едем, а ещё и куда…
На перроне что-то пока никого больше из наших нет. Опаздывают? Не то время сейчас опаздывать. Поезд без них уйдет, никого ждать не будет.
А, вот и Раиса.
— Здравствуйте, мальчики.
Что-то не очень весело она с нами здоровается, да и глаза припухшие. Ну, её понять можно. Мне самому не по себе, хоть я и мужик взрослый, пусть и в теле Саньки-умника.
Тут и второй Володя и Алеша в дальнем конце перрона показались. Идут, не торопятся…
— Всем привет! — Штин нас поприветствовал.
Алексей Лопатин только кивнул. Такой он и есть. Из него лишнее слово клещами тянуть надо.
Вот и все собрались. Можно и в поезд садиться. Где же наш сопровождающий? Вроде, говорили, что не одни мы поедем, а группой с сопровождающим.
Сейчас мы не на том вокзале, где все последние месяцы раненых помогали из вагонов выгружать, а потом на специально оборудованные автобусы грузить. В Кирове два вокзала. На первый поезда из Москвы и Ленинграда прибывают-убывают, а с того, где мы сейчас — в сторону Котласа отправляются. Этот вокзал более старый. Тот, где раненые — позже построен. Они, вокзалы эти, в разных концах города.
— Вы в Севдвинлаг? Фельдшера?
К нашей группе подошел военный в новеньком белом полушубке. В таком любой мороз нипочем. Не то, что мне сейчас в стареньком пальтишке…
— Да. Мы, — отвечаю военному. Кто он по званию мне не видно из-за его полушубка. Вот бы мне такой… Как он угадал? У нас, что красные кресты на лбах нарисованы?
— За мной.
Военный зашагал к составу. На ходу даже ни разу не повернулся, не посмотрел — идем ли мы за ним.
Идем, конечно. Куда мы денемся. Раиса не идет, а плетется. Словно на эшафот, где ей голову большим ржавым топором отрубать собираются.