Санктум
Шрифт:
Разрушительная энергия внутри меня сжалась до острой, пронзительной, напряженной точки… а затем взорвалась, являя собой сверхновую звезду… Я горел… Но это не было пламенем ада… Это было чистым светом, личным раем… это было возрождением… моим неожиданным континентом абсолютного счастья…
Сознание покинуло меня… Я взлетел выше самих небес, ощущая, что мое тело стало живым, на какое-то мгновение. Мне казалось – сердце бьется вновь. Мне нужен был кислород, словно я снова превратился в человека. Электричество пронзало меня насквозь, не угасая.
Я не ощущал, послушалось тело моего приказа или нет, потому что оно испытывало эйфорию, но надеялся, что не сделал ничего ужасного. Отсутствие криков боли и ровное биение человеческого сердца дарили мне надежду на то, что я справился с посланным мне неожиданным испытанием.
Это был краткий миг абсолютного, ничем не омраченного, чистейшего счастья…
А потом разум вернулся ко мне.
Я осознал в полной мере, что произошло… И ужаснулся.
Не то что бы я не понимал, насколько мне приятно. Мое тело пело песню, все еще летало в небесах. Но разум отчетливо понимал, чем грозит подобное сближение. Я знал, какую цель Белла преследовала, и осознавал, что ей это в полной мере удалось осуществить. Всегда, когда женщина пытается удержать мужчину, она прибегает к этому методу: привязывает его всеми возможными способами, и этот был одним из них. И я не мог спорить, что Белла преуспела. Это сработало куда лучше, чем она даже могла себе представить. Я был воспитан иначе… После того, что произошло между нами, я не только физически не смогу покинуть ее… был еще моральный аспект. В те времена, когда я родился, считалось преступлением обесчестить женщину и уйти…
Конечно, это тогда, когда девушка была невинна… Белла не была невинной, это все несколько упрощало… теоретически. Потому что практически я понимал, какие адские муки мне придется испытать, чтобы теперь оставить ее. Я был слишком привязан, чтобы поступить с ней настолько неблагородно, совершить поступок, который всегда осуждал в других мужчинах как самый огромный порок – предать ее.
Я все еще лежал с закрытыми глазами, и все эти противоречивые эмоции и ощущения бурлили во мне. Любовь, удовольствие, нежность, благодарность, привязанность… и в то же время стыд, боль, тоска, горечь, страх…
Сердце девушки, начавшее было успокаиваться, вдруг забилось с новой силой. Я слышал, что она резко втянула воздух, и почувствовал, как сильно напряглась, но понял, что что-то не так, только когда ее горячие пальчики невесомо погладили меня по рукам.
Мои резко распахнувшиеся глаза встретились с ее испуганными глазами. Ее зрачки были расширены, а рот приоткрыт, как будто она собирается кричать. Ей было больно. Я определил это мгновенно, потому что знал, как человеческое тело реагирует на боль.
Мой взгляд быстро переметнулся вниз, я понял, что причина ее страдания – мои руки, и в ужасе разжал пальцы, которые слишком сильно сжимали ее маленькие хрупкие бедра.
Как мог я поддаться?! Как смогла она уговорить меня на это дикое безумство? Я никогда, никогда не прощу себе этот безрассудный поступок!
Я сломал ей что-нибудь?!
Наверняка!
Я знал! Знал, что это опасно!!!
Резко поднялся, не обращая внимания на то, как камушки посыпались с моей головы и плеч. Господи, кажется, я проломил головой пещерную стену за своей спиной. Я даже не заметил! Если Белла стала свидетелем этого, неужели не испугалась? Это не укладывалось в моей голове, но сейчас мне некогда было думать об этом. Были вещи и поважнее.
– Что ты наделала, - в панике я исследовал ее тело на наличие повреждений – сначала глазами, отмечая, что она нигде не выглядит деформированной, затем пальпируя руками, благо, что имел степень по медицине и мог определить наличие перелома. Я обнаружил, что оцарапал кожу Беллы на бедре – там, где были мои пальцы. Царапина была пустяковая – даже крови не было, я задел лишь верхний слой кожи. Но Белла так сильно вздрогнула, когда я всего лишь слегка коснулся ее там, и втянула воздух, что я испытал приступ удушья. Ей было больно из-за меня!
– Прости… - пробормотал я, в моем положении мне оставалось только извиняться. Вся моя эйфория ушла, как будто ее и не было. Я был разочарован, раздосадован и очень зол на себя, на свою слабую волю. Я ненавидел свои руки за их силу, а себя – за глупость. Как я мог поддаться страсти? Как безответственный мальчишка… Я думал, что десятки лет самоконтроля что-то значат, однако, стоило девушке попросить меня, и вот он я – сдавшийся на ее милость по первой просьбе. Я думал, что способен лучше контролировать себя…
Я отнесся к обследованию серьезно: мои пальцы профессионально ощупывали талию девушки и ребра, везде, где я к ней прикасался, где я мог нечаянно поранить ее.
Занятый осмотром, я заметил, как уголки губ Беллы дернулись вверх. Она смеется? Ей кажется забавным то, что она могла пострадать, и даже умереть?
– Все в порядке, – сказала она твердым, уверенным голосом. Похоже на то. Я должен был признать, несмотря на свою панику, что она действительно в порядке. Это было удивительно, что, кроме маленькой ссадины на бедре, она осталась цела и невредима. Я сильнее, чем о себе думал…
Это позволило мне выдохнуть…с облегчением.
Она в самом деле не пострадала. Аллилуйя…
Кажется, я снова мог дышать, а мое сознание устремилось ввысь, к небесам, с которых я только что спустился.
Она в порядке.
Она в порядке!
– Это было… - эмоции одолели меня, вернувшись с новой неодолимой силой. Мое тело все еще испытывало эйфорию, несмотря на то, что разум секунду назад испытал шок. Но, если причин убиваться не было, все, что я мог – это поблагодарить Беллу. Тысячу раз за то удовольствие, которое она мне подарила.