Санькя
Шрифт:
– Так, - сказал Серый, - времени мало. Сейчас ты быстро расскажешь про операцию в Латвии. Кто готовил, имена организаторов, где куплена граната, кто контактировал с вашими людьми в Латвии, и так далее. Если хочешь сберечь свое здоровье, не тяни. Время пошло.
Саша некоторое время смотрел на него, пытаясь упорядочить нечто рвущееся, разламывающееся, распадающееся в голове.
"Что же им сказать такого?" - неожиданно ясным голосом спросил себя Саша, и весь этот хаос прекратился.
– Я ничего не знаю, - сказал он
– Встань, - сказал он. Саша встал, предчувствуя…
– Сейчас я тебя ударю вот сюда, - он ткнул Саше в грудь толстым пальцем.
– Готов?
Саша смотрел на него в упор, ничего не отвечая. Паленый прихватил Сашу за плечо и резко ударил. Саша упал бы наверняка, но его твердо держали. С открытым ртом, Саша стоял, щурясь и силясь вздохнуть.
Паленый разжал левую руку, и Саша приметил, что он так и держит между пальцами сигарету. Паленый непонятно зачем помахал ею у Саши перед глазами, затянулся и выпустил дым в открытый Сашин рот, ловящий воздух. Сашу усадили на стул, снова одев "браслеты" на руки.
"Зачем снимали только…"
– Ну ладно, - сказал Серый, - имена организаторов я и сам тебе скажу. Матвей. Яна. Костыль.
– Я не знаю никакого Костыля.
– Правильно. Поэтому Матвей и Яна.
– Я этого не говорил.
– Как же не говорил? Только что сказал.
Саша смотрел в угол комнаты, примораживая движение своей мысли, пытаясь усилием воли отупеть, стать бестолковым, молчаливым, нерефлексирующим. Чтобы запечатать рот и не думать. И тогда все рано или поздно разрешится.
– Мало того, это Яна уже сказала. Она сидит здесь, в соседнем кабинете. Против тебя никто ничего не имеет, тут даже на административку ничего не потянет. Сейчас за пять минут быстренько запишем, что скажешь, и домой поедешь. Ну?
– Я ничего не знаю, я же сказал.
– Блядь!
– неожиданно взорвался Паленый, - вы заебали уже, отсосы! Нас ебут из-за вас, сук драных. Говори короче, надоел уже, гнида. Или я тебя трахну сейчас самого. Где инструмент?
– это он уже у Серого спросил. Тот кивнул на шкафчик у двери.
Серый схватил резиновую, толстую дубинку и ткнул ее концом Сашу в лоб.
– Сейчас в жопу тебе ее засунем, понял? По самую веревочку. И будешь с этой веревочкой ходить, как елочная игрушка. А в камере тебя за эту веревочку будут урки к себе подтягивать. Как тебе?
Саша молчал.
– Ну?
– опять спросил Серый.
– Я клянусь, что не знаю ничего. Если вы сами в курсе, вы должны знать об этом. Можно, я схожу в туалет?
– спросил он без перерыва.
Саша затылком почувствовал, что Паленый не хочет его отпускать.
– Сейчас все расскажешь и пойдешь, - сказал Серый.
– Я обоссусь сейчас.
– Вернешься и поговорим?
– спросил Серый, поглаживая ладонью телефон на столе.
Саша кивнул зачем-то.
– Ну, иди, - Серый неожиданно согласился.
–
И сразу взялся за трубку.
"Ему просто нужно позвонить без меня, - понял Саша, - так бы не отпустил…"
Паленый проводил Сашу до туалета в конце коридора. Маленькая обшарпанная комнатка, без зеркала, без всего вообще. Только унитаз. Саша отлил и несколько секунд стоял, раздумывая. В голову ничего не шло.
"Сейчас меня угробят здесь… Интересно, что у меня сейчас на морде написано… Что я боюсь или?…"
Саша неожиданно для самого себя поднял крышку сливника и посмотрелся в воду. В подрагивающей воде отразилось лицо. Никакое - не испуганное, не гордое. Просто лицо.
И вышел…
– Ты когда приехал в Москву?
– Серый смотрел внимательно и постукивал костяшками пальцев по столу.
– Дня четыре назад.
– Зачем?
– Я постоянно сюда езжу. Погулять. Красивый город.
– Когда гулял, встретился с Яной и Матвеем. И вы стали обсуждать одно дело.
– Мы ничего с ними не обсуждали.
– Значит, все-таки встречались, но ничего не обсуждали. Так и запишем.
– Я неправильно выразился…
– Ты очень правильно выразился.
– Нет.
– Вы ничего не обсуждали, но Яна двадцать минут назад тебе позвонила и сказала, что башню взяли.
Саша снова замолчал.
"Тупо, тупо, сиди тупо, молча, тупо, тупо, - повторял себе Саша, злясь на свои бестолковые ответы, -тупо, тупо, - говорил он, - тупотупотупотупо…"
– Ну, давай, давай, голубчик, говори уже, короче, - Серый явно торопился.
– Я тебе честно скажу, ничего скрывать не буду: нам дали три часа на то, чтоб мы с вами разобрались. Потому что вы устроили международный скандал, - слово "международный" он произнес по слогам.
– И подставили нашего с вами президента.
– на словах "нашего с вами" Серый сделал ударение.
– Но это не самое главное. Нам дали полную свободу действий. Знаешь, о чем я говорю? Вот мы можем тебя сейчас выбросить из окна, а потом тебя найдут на дороге, сбитым неизвестным автомобилем, скрывшимся с места происшествия. И никто даже не удивится, что у тебя в каждом глазу по бычку, а в жопе резиновая палка. Веришь мне?
– Верю. Если бы я что-то знал, я бы сказал, - ответил Саша тихо, голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций.
– Как хочешь, - сказал Серый.
– Мне кажется, ты мне все-таки не веришь.
– Верю.
– Не веришь. Но мы сейчас тебе все докажем. Саша даже не успел заметить, как голова его оказалась в целлофановом пакете - Паленый набросил.
Вдохнул раз, и воздух кончился. Серый смотрел на Сашу пристально, словно первый раз увидел.
Показалось, что голова вздулась и наполнилась теплой кровью. Глаза стали тяжелыми, Саша открывал и закрывал их, словно пытаясь дышать ими. Крутил головой, как глупое животное.