Сарнес
Шрифт:
— Счастливого пути, Чжу Чонба.
Чжу задыхалась. Колотила разбитой рукой по твердому панцирю. Обрубок правой руки, беспомощно мотающейся у Чэня перед носом, оказался еще бесполезней.
Ее следующий поступок не был ни намеренным, ни даже полностью осознанным. Предсмертное отчаяние вспыхнуло в ней, разом подсветив все воспоминания, правая рука сама взлетела в воздух. Рука, сотканная из света. Небесный Мандат Чжу всегда горел слабеньким белым пламенем, еле видимым при дневном освещении. Но фантом, который она вскинула к лицу Чэня, был ярок и в считаные доли секунды вспыхнул в десять
Чэнь завопил и отпрянул, прижав руки к лицу, на котором уже запузырились ожоги. Черные провалы его глазниц напомнили Чжу, как когда-то, давным-давно, Чэнь вырвал язык пленнику и убил у нее на глазах.
Она просипела в ответ:
— Меня зовут не Чжу Чонба.
Чэнь не был ее судьбой. Не был ее будущим. Она — Чжу Юаньчжан — выбрала себе это имя в залог будущего: Юань падет, и будет создан мир по ее образу и подобию, а не по чужой указке, как раньше.
В следующий миг пологая палуба обернулась отвесным утесом, и они покатились в пропасть. Чжу ухитрилась в полете зацепиться о мачту. Чэнь, слепо взмахнув руками, поймал лишь пустой воздух. Чжу посмотрела вниз, проследив за падением его рослой фигуры в доспехах сквозь мачты и обрывки снастей. Он тяжело приземлился далеко внизу, затормозив о борт.
Корабль накренился еще самую чуточку, и Чэня выбросило за борт, точно всадника из седла. Чжу увидела его в черной воде. Потом он исчез.
Чжу, скользя и шатаясь, пробиралась по палубе туда, где остался Сюй Да. Она была точно марионетка с переломанным каркасом, руки и ноги слушались плохо. Во время поединка с Чэнем отступило все, кроме чистой, ясной необходимости выжить. Но теперь вернулось отчаяние, словно кровяные часы Цзяо начали отмерять время у нее в груди. Каждый миг — капля крови, падающая в миску неизвестной глубины. Уровень в миске поднимался, а вместе с ним рос ужас, но в глубине души Чжу отказывалась верить в худшее. Сюй Да не умрет. Как иначе, ведь он пережил встречу с бандитами, битвы, трижды тонул и возвращался к ней чуть ли не из мертвых. Наконец она увидела его скорчившуюся, мокрую насквозь фигуру. И бросилась туда.
Сюй Да был жив, точно ее воля удержала его на краю. Лицо друга казалось бледнее вареного цыпленка, но Чжу знала, что виноват призрачный свет Мандата. Порез на груди выглядел еще кошмарней, чем ей помнилось, однако одежда вокруг раны была темна от воды, не от крови. Уже хорошо. Когда ее саму ранил Оюан, она, скорее всего, выглядела хуже. Чжу тогда чуть ли не половину крови потеряла. Но выжила же.
— Зачем, — хрипло прошептала она ему. — Зачем ты полез первым, дубина? Кто угодно мог пойти! Не обязательно ты.
Левая рука, разбитая Чэнем, кошмарно распухла и плохо слушалась, поэтому она погладила его по лицу призрачной ладонью. Прикосновение тоже было призрачным, но какая разница, если ее воля так сильна, что может перевернуть мир? Это ее воля сокрушила Чэня, это ее воля не дала умереть Сюй Да, пока она ползла к нему. Это ее воля сейчас прогонит смерть, потому что она, Чжу, так хочет!
Может, Сюй Да все же почувствовал ее касание. Он приподнялся и прошептал:
— Вернулась… Я знал, что ты… победишь.
— Я и победила, — горячо сказала она, стараясь не замечать кровь, которая все текла и текла у него изо рта, размываясь дождем. — Все кончено. Чэнь Юлян мертв. На
Ей показалось, будто он смеется, хотя его лицо осталось страдальческим.
— Жаль, что этого ублюдка Цзяо Ю тут нет.
Он говорил медленно, в перерывах между вдохами, и Чжу едва не касалась ухом щеки Сюй Да, чтобы разобрать слова. Но даже с такого близкого расстояния она не ощущала тепла его тела.
— Хотя такую поломку и он не починил бы.
— Не говори ерунды!
Чжу сама не поняла, почему ее голос прозвучал так странно. Не о чем беспокоиться, это еще не конец, иначе она бы почувствовала!
— Не истери. Наверное, тебе сейчас кажется, что ты умираешь, но этого не может быть. Плохие девчонки в Интяне ждут тебя не дождутся. Тебе еще надо жениться на какой-нибудь из них, завести кучу детей и отдать парочку из них мне. Кто же еще подарит мне наследника?
— Я пошел, — прошептал он, — потому что знал: лучше я пойду, чем кто-нибудь, у кого вся жизнь впереди.
В первый момент Чжу не поняла, о чем он. В его словах не было смысла.
— Я ведь… уже… — Голос Сюй Да прервался, а потом он сказал со стоном: — …умираю. Я это понял… еще после того острова с крепостью. С тех пор, как евнух меня спас.
У Чжу внутри стало ужасно тихо, словно сердце разучилось биться. Остров с крепостью. Но если он умирает с того дня…
Она так радовалась своей удачной вылазке за солью. Поздравляла себя с тем, какой малой кровью ей достался успех. Всего две жизни, и не особо-то важные для нее. Чжу даже говорила себе, что счастлива была бы заплатить и более высокую цену. На нее лавиной обрушились воспоминания о тех моментах, когда Сюй Да кашлял кровью, и притворялся, и уверял ее, что все в порядке, лишь бы ей никогда не пришлось узнать, как дорого она заплатила за тот успех.
Если он заболел после острова, значит, Чэнь тут вообще ни при чем.
Чжу подумала с холодным, леденящим ужасом: это я виновата.
Она ухитрилась подсунуть под Сюй Да раненую руку, чтобы можно было баюкать его голову. Призрачными пальцами Чжу гладила холодные щеки друга, его искаженное агонией лицо, и все время повторяла, с яростью и напором, от которых, кажется, само мироздание шло рябью вокруг них:
— Я запрещаю тебе умирать. Я тебе не позволяю!
На сей раз он смог улыбнуться по-настоящему, и хуже этой улыбки Чжу ничего не видела.
— Иногда даже Император не в силах приказывать. Чего ты всполошился, младший брат? Это моя судьба. Я с самого начала знал, что когда-нибудь отдам жизнь за тебя. Ты бросил вызов року. Только тебе под силу изменить мир. Я думал, ты понимаешь.
Он судорожно втянул воздух, и Чжу увидела, как на миг остекленели от ужаса его глаза.
— Я просто… хочу… чтобы не так больно…
Силы его покинули. Он умолк, тяжело дыша. Словно это была трудная работа, отнимающая все силы.
— Нет, — вскрикнула Чжу. Ее испугало, что сознание Сюй Да вдруг стало уплывать. Как будто дух, знавший и любивший ее, уже покидал тело. Чжу охватило отчаянное желание схватить душу и силой вернуть на место. Обезумев на миг, Чжу поверила, что это возможно. Она же видит духов, почему же нельзя поймать одного из них? Может, из всех живущих эта власть дана только ей: кинуть вызов Небу и победить саму смерть силой воли.