Сателлит Его Высочества
Шрифт:
А вот после выхода на видимую колею у всех сразу возникло чувство, будто они наконец-то вырвались из какой-то особо опасной зоны и теперь можно с облегчением вздохнуть, расслабиться и поговорить. Хотя Грей, в отличие от друзей, этому обманчивому ощущению не поддался ни на йоту. Он всё ждал, когда и как появится Элька — ведь тайно врученный ему вчера платок, по-видимому, выполнял функцию маяка для её «скачка сквозь сумрак», как у ведьм называлось мгновенное пространственное перемещение. А длина такого скачка во многом зависела от силы и опыта самой ведьмы, и если по поводу невеликого опыта Эльки
…Она появилась перед самым выходом на гостевой тракт: возникшая вдруг посреди колеи перед Греем склонённая на одно колено и опиравшаяся о землю пальцами рук светлая фигурка стремительно выровнялась — и оказалась насторожено озиравшейся по сторонам Элькой, босой, в белой льняной блузке и серой юбке. Из дорожных вещей у неё была лишь надетая через плечо на манер перевязи тощая матерчатая торба на длинной лямке.
Не ожидавшие ничего подобного спутники Максима резко осадили лошадей, а Зиг даже невнятно чертыхнулся. Но Элька смотрела только на Макса:
— Возьмёшь? — вопросительно кивнула она.
— Возьму, — просто ответил он, — Садись, поехали, — и протянул ей руку.
— Кхе-кхе… — донеслось из лесу, — Стакнулись-таки, голубята…
В сторонке от дороги, под вековым дубом, как и всегда опираясь на клюку, стояла Неистовая Брунхильда и ехидно щурилась.
На несколько мгновений повисла неловкая пауза.
Элька, от отчаяния чуть ли не до крови кусая губу, пришла в себя первой:
— Отпусти, бабушка… — тихо проронила она, — Сил моих больше нету…
Старая ведьма некоторое время молча и не мигая смотрела ей в глаза, потом повернула лицо к Грею и вопросительно подняла правую бровь. Макс кивнул:
— Отпустите. Ведь всё равно сбежит. А я за ней пригляжу…
Старуха, ещё чуть помолчав, укоризненно качнула головой:
— А вы, значь, сбежать думали?.. Эх, молодёжь… Нет бы по-хорошему поговорить, так мол и так… — она повернулась к девушке, — Хоть собралась бы по-людски в дорогу… А я б тя и так не держала — незачем уже. Токмо вот саму отпускать не хотелось. Я ить всё, что хотела, те уже показала, а дальше ток от тя зависит, какой ты ведьмой называться буишь. Дальше тя тока жисть лепить буит. И дорога… — она чуть повысила голос, — Вот и иди по ней. И энтого слушайся, — старуха кивнула на Грея, — чуит моё сердце, потряхает он ишшо здешнее болото. Аж черти взвоют — как потряхает…
Элли разом просветлела лицом и опрометью бросилась к старухе. Склонившись к ней и приобняв за плечи, сбивчиво зачастила:
— Спасибо, бабушка, спасибо, милая…
Та отгородилась ладошкой:
— Да ладно те… Ты, вот что: ты гуляй, шагай по дорожкам, да прислушивайся — как позову, так со всех ног лети, сил не жалей… Ты ведь не Истинная ещё, ты — Ведьма Первого круга. А Истинной станешь только меня заменив. А мне на покой уж скоро… Так что — не подведи, успей.
У Эльки даже слеза выкатилась:
— Успею, бабушка, из себя выпрыгну, но — успею…
— Вот и ладно. И, это… — в голосе Хильды снова заскрипели сварливые нотки, — Ты, что же, босой собралась мир покорять, али как?.. В одной рубашонке?..
— Наживу, бабушка…
— Хе, наживёт она! А пока наживёшь, то плевать
— Ой, баб Бру-унь… — всплеснула ладонями Элька, — ой, какая же ты…
— Крёстная я твоя — и всё тут. Хватай бегом торбу, там сверху одёжка моя дорожная, ей век сносу не было и ишшо стока ж не буит, а те она впору должна прийтись, ты, пострекуха така ж, как я када-та была — и марш живо вон за те кусты, переоденься!..
Казалось, Элька побила все рекорды армейских подъемов по тревоге: только метнулась за куст, как почти тут же и появилась оттуда, уже в бабкиных «обновках». Надо сказать — эффектных. Чёрный кожаный костюм — короткая куртка поверх белой блузки, плотно сидящие на стройных ногах штаны с широким, почти под грудь, поясом и мягкие сапожки — превратил её, на взгляд Максима, если не в воинствующую амазонку, то уж в модель для разворота глянцевого журнала как минимум… Судя по восхищенным взглядам его друзей, ход их мыслей шёл в похожем направлении. Насладившись произведённым впечатлением, девушка снова подошла к Брунхильде, но та, критически её оглядев, вынесла вердикт — «Не… Не всё!» — и отобрав у Эльки суму, выудила оттуда с виду напоминавший басселард, приличной длины узкий кинжал в чеканных ножнах, который тут же был прилажен к поясу — «Вот, теперь — всё!».
— Эх, и делов же я в ём натворила-а… — вздохнула бабуля. — Ну, всё — беги …стрекоза!
Элли лёгкой походкой подошла к Маргусу, секунду задумчиво глядела на протянутую руку Грея, но приняв решение, вместо своей ладони вручила ему суму, а сама, ухватившись за заднюю луку седла, одним движением оказалась на крупе коня позади всадника. Бабка довольно крякнула, а его спутники разом восхищённо выдохнули. Грей пожал плечами, приладил суму, взмахнул на прощанье рукой и тронул поводья:
— Двинули…
Вскоре маленький отряд скрылся за поворотом, а вслед ему ещё долго смотрела слезящимися и выцветшими от времени глазами седая и сгорбленная Неистовая Брунхильда, от былой неистовости которой к этому дню остались только легенды — хотя и жутковатые, но очень красивые …
В ближайшей деревне удалось прикупить для Элли смирную верховую кобылку белой в яблоках масти, и девушка, оседлав коняшку, похоже, почувствовала себя на вершине счастья — куда только и девалась настороженная немногословная бука, на смену ей, откуда ни возьмись, появилась любознательная хохотушка, которой удалось своими расспросами растормошить даже всё ещё неулыбчивого Зига.
А часа через два пополудни густой лес отступил от краёв гостевого тракта и они увидели, что уже почти вплотную приблизились к горам, и вдали, на пределе зрения, можно даже разглядеть господствующую над предгорьем крепость Старк.
— Барон, — почти торжественно произнёс Тони и широким жестом очертил окрестный вид, — а вот это и есть ваши земли!
Макс оглядел открывшийся пейзаж, и кивнул:
— Впечатляет…
— Барон? — вклинилась Элька, — Кто барон? Макс — барон?
— Ха, — дурашливо хохотнул Тони, — самый настоящий, сударыня. Разрешите исправить упущение и представить вам королевского мага барона Максимилиана Грея!