Сателлит Его Высочества
Шрифт:
— Здравствуйте, бабушка Хильда! — учтиво поздоровался Грей.
— Ты мине зубы не заговаривай — сказывай скорей, што было-то?
Пришлось подробно рассказать старой ведьме о посещении крепости. Когда рассказ окончился, она, ещё немного помолчав, задумчиво протянула:
— Вона оно как… А я, значит, живу тут полстолетья и всё время думаю, што это меня уже старость в гроб загоняит… Та-ак! Ты Эльке передай, штоб хоронить миня не спешила, я кажись, поживу ишшо!
И отключилась.
— Вот, она всегда так, — в Элькином голосе слышалась неподдельная обида, — Скажет какую-нибудь гадость, а в ответ ничего
— Н-да, однако же — характерец… — кивнул сочувственно Макс, и, склонившись над сумкой, тихо добавил, — ты только смотри, на старости лет сама такой не стань…
— Что!!! — взвизгнула ведьма и судорожно стала шарить по столу в поисках чего-нибудь, чем можно основательно огреть обидчика…
Гл. 14
Когда ранним утром Грей и сотник выехали за ворота, лежащий в низине Гренц, на окраине которого прилепился к тракту постоялый двор Бекка, всё ещё укрывал густой молочно-белый туман, поэтому посёлок Максиму так и не удалось рассмотреть — ни вчера, из-за темноты, ни сегодня. Туман не только ограничивал видимость, но и гасил звуки, отчего казалось, что во всей вселенной только и осталось, что — короткий кусок грунтовой дороги с двумя плотно закутанными в плащи всадниками — да мерное и вроде бы даже мягкое постукивание копыт их лошадей…
А вскоре картинка вообще превратилась в сплошной сюрр: из тумана, благо лошади были заранее подготовлены к этому магом, вынырнули пять волчьих силуэтов, и стали, не издавая ни звука, сопровождать всадников этаким «конвертом» — по два вдоль краёв дороги и один в центре, между коней.
В центре оказалась, конечно же, Трисса:
«Надо поторопиться, Маг. Чужой Зверь сыт и ещё спит, но когда он проснётся, застать его врасплох не удастся».
«Веди, Трисса — мы готовы…»
«Конверт» сломался, превращаясь в клин, волчица выдвинулась в авангард и начала прибавлять ход. Лошади с шага перешли на рысь, а вскоре и на размашистый галоп. Когда в таком темпе покрыли, по прикидкам Макса, километра два, ведущая начала заметно замедляться, и кони снова перешли на рысь, но оказалось, что это вовсе не конец забега, а просто мудрая Трисса даёт возможность всем бегунам перевести дух. Через километр она снова ускорилась — и так раз пять, пока, наконец, волчица не снизила скорость до шага, а там и вовсе остановилась.
Из уже порядком поредевшего тумана появился силуэт неслышно бегущего Глора. Именно Глора, потому что вряд ли нашёлся бы в этих краях ещё один волк таких устрашающих габаритов.
«Здравствуй, Маг — я рад тебе!»
«Здравствуй, Глор — отлично выглядишь!»
«Твоими стараниями…» — волчище даже осклабился.
«Зверь далеко?»
«Рядом. Спит. Дальше надо идти самим, а то услышит. Это кто?»
«Охотник. Я тебе про него рассказывал: будете вместе Чужих изводить…»
«Ясно. Потом познакомишь — сейчас надо торопиться».
«Пошли».
Спешились и стали бесшумно продвигаться вслед за волком.
«Что там за место, Глор?».
«Открытое — он никого не боится. Сейчас сами увидите».
Волк вывел их на небольшое возвышение над просторной поляной.
«Вон, почти посередине дерево, а под ним тёмный бугор — это он и есть».
«Ты его стоящим видел?»
«Видел — и стоящим, и бегущим…»
«Вспомни
«Сейчас…»
«Всё — уже увидел. Надо Зигу передать».
Вплотную приблизившись к сотнику, он еле слышно зашептал:
— Зигмунд, не удивляйтесь, сейчас у вас в голове картинка возникнет — портрет вон той нечисти, что посреди поляны под дубом спит. Закройте глаза. …Ну, что скажете?
— Похоже, это родственник того, «моего»… — открывая глаза, так же тихо ответил тот, и сосредоточено начал вглядываться в центр поляны.
— А я вот пока не пойму, как мне его классифицировать: эта тварь ни на что известное не похожа… Давайте-ка, Зиг, обговорим наши действия. Предлагаю такой вариант: мы выходим вдвоём и, по мере приближения к монстру, постепенно расходимся в стороны, локтей на двадцать, не больше. Когда мы с ним сблизимся — не важно, будет ли он ещё спать, либо уже ринется на нас — первые удары наношу я, магией. Это его ослабит. А то, знаете, я что-то начал сомневаться в самой природе этого чудища, и, соответственно, — в действенности вложенного в ваш фламберг заклинания…
— Фламклинг… — укоризненно поправил Бекк.
— А, ну да — фламклинг. Так вот, сейчас важно будет понять, действительно ли это та нечисть, против которой я зарядил ваш меч. Потому что если это не так, то вам самому с ним справиться не удастся. И тогда я буду добивать его магией. Ну, что, пошли?
— Пошли…
«Удачи, Маг».
«Спасибо, Глор. Только, как бы там ни было, ты не вмешивайся, лады?»
«Как скажешь…»
Стараясь не шуметь, они спустились по косогору, и по колено в тумане побрели к центру поляны. Сытый монстр, похоже, всё ещё спал, и это было настоящим подарком для мага. Не доходя до лёжки метров пятидесяти, Макс жестом остановил идущего с уже обнажённым клинком Зига, и дотянулся до монстра сканером.
Волки правильно окрестили его Чужим — монстр был нездешним. И не то что — не с этого континента, нет, вообще — не из этого мира. Этот Анехон, артефакт Древних, оказывается, порождал не просто чудищ, а какую-то экзотику из совершенно другого измерения. Какого именно — пока неясно, но однозначно — Тёмного. И это позволяло надеяться, что наложенное на меч Бекка заклинание окажется вполне эффективным. Правда, у Грея оставался ещё один нерешённый вопрос: какой магией получится нанести пришельцу больший урон — родственной его природе Тёмной или антиподной Белой?
Но пока не попробуешь — не поймёшь.
«Ладно, — решился Максим, вспомнив, какой ливень электрических зарядов изливал с небес один из его крёстных отцов, убирая с пути своего главного конкурента, — пусть сначала будет Тёмная».
И вот над раскидистым дубом, у основания которого экзотический монструозный Зверь всё ещё переваривал во сне ужин из двух охотников и одного лося, завис большой матово светящийся диск: заняв устойчивое горизонтальное положение, он начал, всё ускоряясь, вращаться вокруг своей оси. По мере возрастания скорости он утончался и быстро рос в диаметре. Но вот, когда ускорение закончилось, в центре диска появилось стремительно растущее отверстие, и он превратился уже в отливающее перламутром огромное кольцо. Когда же отверстие стало больше, чем крона дерева, кольцо, не прекращая вращения, чуть качнулось и снизилось до высоты человеческого роста.