Саженец
Шрифт:
— И вы не бросились на них с копьями?
— Они всегда оказывались в неудобном для такого натиска месте. Или за завалом из деревьев, или возле построек, или еще как. Беромир знал о том, как мы воюем, и старался не дать нам удобного момента. Да и копья их метательные…
— Ромейские, — перебил старшего второй ответчик. — Я ходил с языгами в набег на ромейские земли. И видел такие метательные копья. Они ужасны! Легко пробивают любую нашу броню.
— И откуда они у этих лесных дикарей? С порогов мне не сказывали, что не возили
— Верно они его сами делают. Ибо копий тех ромейских много. Да и легкие копьеца тоже вредят немало.
— Это какие?
— Вот, — произнес старший из ответчиков, достав дротик из тряпки, в которую он был обернут. — Я вынул его из руки брата, — кивнул он на соседа.
— Это индийское железо! — восхищенно произнес один из приближенных бега.
— Что?! — удивился тот.
Советник молча вышел вперед, принял из рук ответчика дротик и внимательно осмотрел его.
— Да, это определенно индийское железо. — резюмировал он. — Только обработано грубо.
После чего повернулся и с почтением протянул дротик Сусагу.
— Это какая-то шутка? — удивился тот, осматривая изделие.
Старший ответчик медленно извлек меч и торжественно его подняв перед лицом, произнес:
— Я клянусь на этом мече, что извлек это маленькое метательное копье из плеча своего брата. Сразу, как мы сумели выйти из ночного боя. И что его бросил в нас кто-то из людей Беромира, а может, и он сам.
После чего поцеловал клинок.
И также медленно и торжественно убрал его в ножны.
— Если это так, то у него много такого железа, — медленно произнес Сусаг.
— И перебив его людей, мы сможем взять богатую добычу. — добавил второй советник. — Многие вьюки металла, который ценится на вес золота.
— Беромир под защитой богов. — тихо, но достаточно, чтобы все в шатре услышали, произнес старший ответчик.
— Это очевидно, — согласился с ним Сусаг, который в этом походе потерял большую часть своей дружины и выступал главной пострадавшей стороной.
Но советник не унимался, обратившись к ответчику.
— И почему ты так решил? Может, вы просто сами были слишком плохи?
— Он вызвал Арака на поединок. И одержал над ним победу в два удара. Хотя наш воин был верхом, а Беромир — стоял на земле.
— Это могла быть случайность.
— Когда мы шли по ночному лесу, чтобы напасть на людей Беромира во сне, то нам показалось, будто их охраняли волки. Они бежали чуть в стороне от нас и выли, привлекая внимая. А потом участвовали в бою. Да и потом, кидая факелы на соломенную крышу его дома, мы никак не могли ее зажечь. Погода стояла сухая, но солома никак не занималась.
— Это правда? — спросил Сусаг у остальных.
Те молча кивнули.
— Но как сухая солома может не загореться? — удивился тот советник, который предлагал новый набег.
— Нам это неведомо, — развел руками старший ответчик. — Мы бросили туда много факелов, но ничего не получилось.
Сусаг повернулся к своей жене.
— Разве Фарн в таком помогает?
— Зять моего брата — ведун, посвященный Велесу и Перуну. Если ему благоволят не один лишь Фарн, а боги, то подобные чародейства не должны удивлять.
— Чем же он вызвал их любовь? — поинтересовался советник «ястреб».
— Я о нем только слышала и очень немного, так что не могу сказать. — ответила супруга бэга.
— Чародей, значит, — хмыкнул Сусаг.
— Вполне возможно. — кивнула жена. — Иначе как понять, откуда у него столько индийского железа? Я слышала, что в самой Индии его чародеи и получают.
— Это плохо, — нахмурился один из советников. — Очень плохо.
— Или хорошо. — возразила супруга Сусага.
— Отчего же? — удивился бэг. — Иметь во врагах чародея, это разве хорошо?
— Он родич тебе через меня. И твоим детям. А разве родичи не договорятся? Тем более повздорил с ним не ты, а Арак. Разве не так?..
* * *
— Ну-ка взяли! — крикнул Беромир. — Еще. И еще. Давай-давай! Тяни! Всё! Стой! Хватит! Куда?! КУДА! Твою же…
— Ты не кручинься. — хлопнул его по плечу Вернидуб. — Научатся.
— Словно парализованные.
— Это как?
— А… — махнул он рукой и оглянулся в поисках курящих.
Таковых не нашел.
Чай, табак еще не завезли.
Грязно выругался и пошел немного перевести дух, пройдясь по берегу. Стройка на стрелке Днепра и Оршицы шла полным ходом…
Переезд прошел быстро.
Бояре с дружинами помогли. Ловко перевезя на лодках все потребное к тому местечку по притокам реки Сож, откуда пешим ходом сутки идти до Днепра. Выходя на его берег аккурат в нужном месте.
Дальше — подключились местные, пригнав пару десятков лошадей. Плохоньких. Да взятые Беромиром в трофеи семь коней пригодилось. Так что, навязав волокуши, все быстро перетащили к Днепру. Включая лодку самого ведуна.
Потом еще немного рутины с переправкой.
И вуаля!
Гора различного барахлишка оказалась на новом месте. А для полной красоты, как заметил ведун, не хватало сверху только фикуса в горшке…
Добрыня тоже никуда не уехал вместе со своей с семьей и девятью раненными, что в декабре остались на излечение. Им всем всё равно деваться было некуда. Там, на юге, их ничего кроме смерти не ждало.
Оба пленных роксолана тоже никуда не ушли.
Зачем?
Беромиру поначалу казалось, что они боялись расправы по возвращении. Но пригляделся — нет. Более того, именно они и выносили одну из рогаток перед самой атакой. Первыми выскочили. То есть, они по какой-то причине сменили сторону.