Счастье
Шрифт:
Профессор предложил ему кресло.
— Познакомьтесь, — сказал Хо Герим, обращаясь к Дин Юсону.
— Мы уже знакомы, профессор.
— Вот как? Тем лучше. У доктора Рё Инчже за плечами большой опыт работы в нашей клинике, и я надеюсь, что вам в будущем многому можно будет у него поучиться.
— Я в этом не сомневаюсь, профессор, — дружелюбно ответил Дин Юсон.
— Доктор Рё, товарищ Юсон — мой самый способный ученик. Он намерен заняться проблемами восстановительной хирургии. Надеюсь, вы не откажете ему в помощи.
— Разумеется,
В это время супруга Хо Герима внесла столик с закусками. Профессор поставил перед гостями бокалы, и Дин Юсон разлил в них вино.
— Ну, будем здоровы!
Не успел профессор произнести тост, как Рё Инчже уже опустошил свой бокал. Глаза его радостно заблестели, и он налил себе еще вина. Наконец он заговорил о деле, ради которого пришел:
— Профессор, ко мне снова приходил больной Хван Мусон, опять настаивал на ампутации ноги, он не хочет больше терпеть боли.
— Опять? — забеспокоился Хо Герим.
— Да, требует немедленной операции.
При упоминании фамилии больного Дин Юсон оживился и тут же спросил:
— Скажите, профессор, не тот ли это Хван Мусон, который еще студентом Вонсанского сельхозинститута ушел на фронт и был ранен на Нактонганском рубеже?
— Тот самый. Он мне говорил, что вы сражались в одном отряде, он вас хорошо знает.
— Дело в том, что, когда его ранило, я настаивал на ампутации ноги. И если бы не Сор Окчу, то так бы оно и произошло. И вот я снова слышу об ампутации. В чем же дело?
— После нескольких операций, которые ему делали в разных госпиталях, положение осложнилось. У него образовался обширный дефект кости, потом возник остеомиелит с непрерывными острыми болями. Я предложил сделать еще одну операцию, и уж если она окажется неудачной, то лишь тогда прибегнуть к ампутации.
Дин Юсон смотрел то на профессора, то на его заместителя.
— Так что же вы намерены предпринять?
— Доктор Рё как раз и пришел за ответом.
Профессор перевел взгляд с Дин Юсона на Рё Инчже, который воспринял слова патрона как согласие на операцию.
— Мне кажется, нужна немедленная операция. Но если и нас постигнет неудача, тогда придется ногу ампутировать.
— Вы хотите применить что-либо новое? — поинтересовался Дин Юсон.
— Пока ничего нового нам не известно.
— Так зачем же снова подвергать больного бессмысленным мучениям? — Дин Юсон знал, что при современных методах пересадки компактной костной ткани приживляемость составляет всего лишь 50–60 процентов. — Но возможно, Хван Мусону на сей раз повезет, и операция окажется успешной, — добавил он.
В кабинет снова вошла хозяйка дома с подносом в руках. Она, видимо, слышала, о чем шла речь, и, обращаясь к мужу, спросила:
— Выходит, и медсестре Сор Окчу придется отнять ногу?
Добрая старушка очень беспокоилась за судьбу Сор Окчу. Она хорошо знала девушку еще по Сеулу, когда та несколько раз вместе с Чо Гёнгу и Дин
— Ты это о чем, мать?
Профессор был застигнут врасплох и сурово посмотрел на жену, давая понять, что об этом говорить не следует.
Но Дин Юсон уже насторожился.
— Извините, о какой Сор Окчу вы говорите? — Он встревоженно переводил взгляд с профессора на его жену.
Хо Герим в замешательстве не знал, что ответить. От Дин Юсона это не укрылось.
— Скажите, профессор, вы что-нибудь знаете о Сор Окчу?
Хо Герим видел взволнованность Дин Юсона и решил не скрывать от него правды.
— Разве вы ничего не знаете? — смущенно спросил он.
— Мне известно лишь, что при отступлении нашего отряда Сор Окчу была тяжело ранена и ее не смогли вынести с поля боя.
— Да, это верно. — Чтобы подавить смущение, профессор откашлялся, а затем добавил: — Но она осталась жива и недавно даже была у меня.
— Это правда?
Профессор понимал, что следует сказать все, что дальше молчать не стоит. Он подошел к письменному столу, вынул из ящика пакет с рентгеновским снимком и письмом девушки и протянул пакет Дин Юсону.
Чуя недоброе, Дин Юсон начал на свет рассматривать снимок. Он сразу увидел обширный дефект бедренной кости.
— Профессор, это снимок бедра Сор Окчу? — растерянно спросил он. Его поразили размеры дефекта.
— Да, я сделал все возможное, но, сами понимаете, наша медицина пока бессильна исправлять такие дефекты, ведь кость поражена более чем на шесть сантиметров. Но вы прочтите письмо. — Профессор тяжело вздохнул, словно сбросил с себя непосильный груз.
Дин Юсон машинально развернул письмо.
«Глубокоуважаемый профессор!
Я очень надеялась на Вас, но, видимо, моим надеждам не суждено сбыться. Но я не впадаю в отчаяние, я намерена начать новую жизнь. Единственное, о чем Вас прошу, — не говорите обо мне ни Чо Гёнгу, ни Дин Юсону, ни Гу Бонхи, если вам когда-нибудь доведется с ними встретиться. Особенно Дин Юсону. Ведь ему предстоит большая научная работа, и я не хотела бы быть ему в тягость.
С уважением
У Дин Юсона болезненно заныло сердце, он страдальчески зажмурил глаза, ему почудилось, что Сор Окчу уходит навсегда в неизвестность.
— Куда же она могла уйти, профессор? — спросил он шепотом.
— Она не оставила адреса. Кто-то сказал, что она легла в госпиталь для инвалидов войны.
Дин Юсон мог только догадываться о том, что мучило Сор Окчу. Ушла и даже не оставила адреса. Его сердце усиленно билось.
Понимая состояние Дин Юсона, профессор успокаивающе сказал:
— Сор Окчу — необыкновенная девушка, очень хотелось бы ей помочь. Однако, к сожалению, наука пока бессильна. Вы ведь знаете. Но главное, что она жива и не пала духом. Я понимаю, вам сейчас тяжело. Но что же можно сделать?