Счастье
Шрифт:
Дин Юсон был страшно огорчен. Неясным видением ему уже мерещился Хван Мусон, смотревший на него в упор.
Новые волнения! Он и так страдает от своей нерешительности, — никак не может написать письмо Сор Окчу, а тут еще одно испытание: он должен ампутировать ногу Хван Мусону, ведь новая восстановительная операция будет такой же бесполезной, как и предыдущие.
Дин Юсона всю ночь мучили кошмары.
На следующий день, завершив утренний обход, он по пути в приемный покой заглянул в ординаторскую, словно предчувствуя, что там его ждет Хван Мусон. Так и оказалось.
— Товарищ
— Садитесь, что у вас? — Дин Юсон придвинул больному кресло и сам сел рядом.
Хван Мусон вынул из халата письмо.
— Товарищ военврач, — повторил он, — вот тут мне пришло письмо… от моего друга…
— От кого?
— Да вот, сами читайте. — Хван Мусон протянул письмо врачу.
— Можно читать?
— Конечно, я затем и пришел.
Дин Юсон развернул письмо.
Оно было от невесты Хван Мусона и начиналось взволнованными словами о том, с каким нетерпением Хван Мусона ждут в кооперативе, садам которого во время войны был нанесен огромный урон. Именно в этот кооператив поехал после войны Хван Мусон, откликнувшись на призыв партии оживить изувеченные войной сады. В свое время он проводил уже опыты по оживлению деревьев. Сейчас эти опыты, получившие поддержку ученых, находились на стадии завершения, и поэтому девушка с волнением спрашивала, как идет лечение и когда он вернется домой.
Дин Юсон прочитал письмо и протянул его Хван Мусону.
— Товарищ военврач, чтобы завершить опыты, требуется мое присутствие. Мне нужно возвращаться. Зачем мне тут дальше торчать? Давайте уж отрезайте ногу, и поскорее.
Дин Юсон снова не знал, что ему делать. То ли готовить Хван Мусона к очередной бесполезной, как он считал, операции, о которой шла речь с Рё Инчже, то ли соглашаться на ампутацию ему ноги, против чего теперь восставала его врачебная совесть.
— Нет же никакой надежды на излечение, так зачем же мне напрасно занимать место в больнице? Лучше уж я займусь своими садами, — убежденно говорил Хван Мусон.
Дин Юсон не знал, что ответить больному. Он сидел, обхватив руками голову, и терзался сомнениями. Видя необычное состояние врача, Хван Мусон не стал докучать ему своей просьбой и незаметно вышел из ординаторской.
4
Дин Юсон просидел в ординаторской до позднего вечера, тщательно изучая историю болезни Хван Мусона. Лаборантка только что внесла в нее результаты последних анализов.
Итак, уже две неудачные операции! И сейчас общее состояние больного далеко не удовлетворительное. Несмотря на инъекции различных антибиотиков, воспалительный процесс еще не прекратился.
Прочитав последние записи, Дин Юсон, совершенно удрученный, собирался уже отправиться к себе, но тут вошла медсестра и сказала, что профессор Хо Герим просит его зайти к нему.
«Меня — профессор?..» — терялся в догадках Дин Юсон.
Профессор всегда проявлял большую заботу о Дин Юсоне. Он даже предлагал ему поселиться у него в доме, где готов был выделить ему отдельную
Дин Юсон не мог понять, зачем профессор вызывает его к себе, да еще в такое время. Неужели снова будет интересоваться его жизнью? Он осторожно постучал в дверь кабинета.
У профессора уже был гость — в кабинете сидел Чо Гёнгу. Вот так так! Дин Юсон чуть не вскрикнул от радости.
— Добрый вечер, сонсэнним!
— Здравствуйте, Юсон.
Правда, в Пхеньяне они уже виделись, но сейчас обрадовались друг другу так, словно не встречались целую вечность.
Чо Гёнгу со своей научно-исследовательской группой проводил опыты в одном из госпиталей и на обратном пути в Пхеньян заехал сюда.
— Как поживаете, сонсэнним, как ваши? Что поделывает Гу Бонхи?
— Дома все в порядке. Гу Бонхи скоро сдаст государственные экзамены, после чего намерена приехать работать в вашу клинику.
— Видимо, она так и поступит, — Дин Юсон вспомнил, что Гу Бонхи и Хо Гванчжэ, сын профессора, любят друг друга.
— А как ваши дела? Привыкли к новой работе?
— Да…
Дин Юсон замялся. Что ему сказать? Пока ничего существенного он не совершил. А тут еще ему предстоит ампутация ноги Хван Мусону. Эта мысль не переставала его угнетать.
— Он только осваивается. Пока настоящего дела не было, но в будущем его несомненно ждут успехи, — как бы беря Дин Юсона под защиту, сказал профессор.
Чувствуя, что Дин Юсона что-то мучит и что здесь не место выяснять причины, Чо Гёнгу стал рассказывать об опытах, которые проводит его научно-исследовательская группа, о некоторых положительных результатах, достигнутых в области восстановительной хирургии.
— Профессор, нам не хотелось бы отрывать вас сейчас от дел, поэтому мы лучше пойдем к Юсону, — вскоре сказал Чо Гёнгу.
— Пожалуйста, только, когда закончите с ним, непременно заходите за мной. Пойдем ко мне домой и уж там наговоримся вдоволь.
— К сожалению, не смогу, я должен сегодня же уехать.
— Почему такая спешка?
— Да, знаете, есть одно неотложное дело…
Попрощавшись с профессором, Чо Гёнгу пошел с Дин Юсоном к нему в комнату.
— Неплохая комната, — одобрил Чо Гёнгу жилище юноши. — Отделение позаботилось? Вам повезло.
— Да, жаловаться не могу, здесь хорошие, отзывчивые люди. Но вот как хирурга меня пока моя работа не удовлетворяет.
— Почему? — Чо Гёнгу еще в кабинете у профессора заметил, что Дин Юсон чем-то расстроен.
— Понимаете, больной Хван Мусон, с которым нас судьба свела еще на фронте, сейчас лежит в нашем отделении.
— Хван Мусон?.. Не тот ли это командир взвода, что родом из Нондэ?
— Он самый.
— Выходит, его еще не вылечили?
— Нет.
— Представляю себе, сколько мук он перенес за эти годы, — сочувственно сказал Чо Гёнгу. Его как раз и вызывали в Пхеньян по проблемам, связанным с лечением инвалидов войны. И надо же ему было здесь встретить знакомого комвзвода…