Счастливчик Рид
Шрифт:
– Вот ведь привязалась, проклятая! – в сердцах выдохнул Рид. – Даже перед смертью покоя не даешь!
– Ты умом что ли повредился? – донеслось из-за перегородки.
– Ага, еще когда согласился работать на одного маленького упыря! – насупился Счастливчик.
– Я не понимаю тебя, – глухо произнес Арнхалл Красный.
– Я сам себя не понимаю – признался Рид. Как бы ни мила ему была мысль оставить варварам лишь свой хладный труп, вместо объекта для пыток и допросов, Счастливчик Рид не желал умирать. Ни сегодня, ни завтра, ни когда бы то ни было. Если есть хотя бы мизерный шанс вырваться
Чтобы прогнать сковывающий тело холод, Рид начал шевелиться, насколько позволяли ему цепи. Звенья с лязгом соприкасались от резких движений, но наемник плевать хотел на шум – что с ним сделают за это, убьют? Трижды “Ха”!
Заодно, раз уж он все равно решил шуметь, наемник попробовал избавиться и от оков.
“Ну да, держи карман шире!”
Клятые северяне знали толк в железе – толстую цепь не разорвать, будь тут хоть десяток таких, как сам Рид. Да и кандалы слишком плотно обхватывали запястья, больно сдирая кожу при каждом движении. Оставались еще балки, вокруг которых и были закреплены цепи, но те по толщине превосходили взрослого мужчину, так что можно и не думать о том, чтобы их сломать.
– Тебе не вырваться, – озвучил Арнхалл мысли Счастливчика. – Эти цепи не могу разорвать даже я.
“Ну тогда куда уж мне?! – невесело подумал Рид. Если его сосед телосложением схож с остальными представителями своего народа, то у обычного человека, действительно, нет никаких шансов справиться грубой силой там, где не смог он”.
Но то об обычных людях, а Счастливчик Рид теперь бы не из таких – он едва не захохотал от радости, когда кончик его хвоста вдруг выскользнул из плена веревок. Видимо, пленителя не придали значения этой части тела наемника, не сочтя ее чем-то серьезным. А зря!
“Или не зря? – подумал Счастливчик. – Хвост-то я освободил, но что мне теперь с этим делать?”
Наемник уставился на черный кончик, что теперь раскачивался у него перед самыми глазами.
– И что теперь? – закусил губу Рид.
– Скоро прибудет вождь, – Арнхалл, судя по всему, решил, что вопрос адресован ему. – Те, кто привел тебя сюда, решили, что он сам будет говорить с лазутчиком. Они боятся, что ты можешь не выдержать пыток, и тогда им достанется за то, что не дождались вождя.
– Откуда ты это знаешь?
– Ты точно не повредился рассудком? Они же сами об этом говорили.
– А, – задумчиво протянул Рид, продолжая пялиться на свой хвост и прикидывая, как его можно использовать. – Я просто не говорю на варварском. Кстати, откуда ты знаешь наш язык?
– От рабов, – просто ответил северянин. – Как и все жители гор.
– Логично, – пробормотал Счастливчик. – И много рабов ты повидал?
– Достаточно, чтобы выучить ваш язык.
– А ты немногословный, да?
– Какой есть. Но ты, как я погляжу, способен говорить и за двоих.
– Ага, – кивнул Рид, позабыв о том, что собеседник не видит его. – Но я бы с радостью поменял эту способность на ту, что позволяла бы выбираться из всяческих передряг, а еще лучше и вовсе не попадать в них! Согласись, тебе ты тоже такой талант не помешал….
– Не пристало воину бегать от сражений. Со страхом лучше столкнуться лицом к лицу и победить
– Ты, я смотрю, в этом не очень-то преуспел, раз сидишь на цепи, так же, как и я, – скривился Счастливчик, не оценив философию друга по несчастью.
– Здесь ты прав, – неохотно признал северянин. – Я не смог обрести достойную смерть в сече, как все мои собратья. Я не смог защитить свою семью. Не смог защитить свою честь. Я сражался, но меня схватили и теперь я, как и ты, ожидаю, когда прибудет вождь этих ублюдков, чьи матери возлегли с горными баранами!
Арнхалл рванулся в цепях столь яростно, что Рид ощутил, как вздрогнула вся постройка.
– Так тебя захватили специально? С какой целью?
– Ради мести, – кажется, северянин сплюнул. – Я убил обоих сыновей нынешнего вождя, выпотрошил их, как поганых свиней, а уродливые головы насадил на копья! – выкрикнул он так, чтобы было слышно и за стенами. – Теперь ублюдок жаждет мести, но, клянусь всем богами, он не получит от нее удовольствия – я плюну ему в лицо и расскажу, как его жалкие выродки молили о пощаде и ползали у меня в ногах, в грязи и собственной моче! – Арнхалл расхохотался, но только его раскатистый смех звучал вовсе не весело, а с каким-то мрачным торжеством – зловеще и грозно.
“Миленько. Интересно тут народ развлекается, ничего не скажешь”.
– И за что же ты так поступил с отпрысками столь могущественного человека? – осторожно поинтересовался наемник – пусть и странная, но беседа помогала ему отвлечься от терзающего тело холода.
– За что?! – вдруг взревел Арнхалл, и вся постройка снова вздрогнула от его могучего рывка. – За что?! За то, что они уничтожили все, что мне дорого! За то, что проливали кровь моего народа только из-за того, что мы сохранили веру в наших богов! За то, что они отняли у нас прежнюю жизнь! Разве этого мало!?!?
Цепи за перегородкой лязгнули так, что у Счастливчика заболели уши. Но, как бы ни бился Арнхалл Красный – сталь оказалась сильнее. Снаружи послышались торопливые шаги и, спустя лишь миг, дверь с резким хлопком распахнулась. Внутрь вбежала все та же парочка варваров. Рид видел их лишь мельком, после чего те скрылись за перегородкой. Послышались яростные крики и звуки ударов.
С замиранием сердца Счастливчик слушал, как двое сторожей бьют Арнхалла, а тот лишь смеется над ними.
– Бьете, как моя бабка! Даже хуже! Клянусь, старая карга прикончила бы вас обоих своей клюкой!
Один из варваров что-то рыкнул на своем языке, видимо, призывая пленника заткнуться. Но его слова неожиданно прервались его же сдавленным воплем.
“А нечего подходить слишком близко к зверю, даже если он в клетке или цепях, – криво усмехнулся Рид”.
Но, несмотря на удовлетворение от боли своего пленителя, Рид пожалел Арнхалла Красного, так как платить за содеянное пришлось ему. Звуки ударов не стихали ни на мгновение. Они длились и длились. Смех пленника сменился каким-то бульканьем, после чего стих. За перегородкой слышалось лишь прерывистое дыхание запыхавшихся стражей, а вскоре раздались и удаляющиеся шаги. Два силуэта мелькнули у дальней стены, и Счастливчик невольно улыбнулся, заметив, как один из них держится за окровавленный нос.