Счастливчик
Шрифт:
После вкусной трапезы со знаменитыми придворными пирогами, лимонадом и любимыми всеми швейцарскими сырами, общество вернулось к игре в жмурки, но настроиться на нужный лад после того, как неуклюжий князь Мика облапил статую Дианы, наскоро задрапированную резвыми барышнями, и пытался вслепую угадать обладательницу столь роскошных форм, было невозможно. Наблюдая за ужимками князя, смеялась даже спокойная Инна.
Вскоре утомившись, юные аристократки уселись за рукоделия. Надвигался жаркий полдень, в воздухе разливался зной. Молодые люди тут же нашли себе предмет для развлечения. На сей раз объектом насмешек стала самая младшая из девушек – Надежда, которая вышивала
Мимо по дорожкам стремянные слуги прогуливали коней недавно приехавших - любимца младшего князя Бахетова гнедого Wind‘а, сына незабвенного Savage, и вороных Марго и Хосе, лошадей Натальи и Павла.
– Красивая масть, - оценил Павел золотой отлив Wind’а. – Только мелкий. И, наверное, не очень быстр в галопе.
Великие князья Кирилл и Сергей одинаково усмехнулись и закосились на возмутившегося Иммануила.
– Кто мелкий, мой араб? Не быстр в галопе? Уж вашего великокняжеского вороного обгонит в два счета!
Павел тут же взвился из своей ленивой позы.
– Будьте свидетелями, господа, - пылая щеками и глазами, обратился он к присутствующим молодым людям. – Кто первым достигнет перелеска, тот в выигрыше.
Иммануил измерил взглядом невеликое расстояние до березовой рощицы неподалеку и кивнул, не тратя слов на лишние переговоры.
Серьезность своего соперника Иммануил понял сразу, как только оседланные жеребцы вихрем полетели к светлому лесочку. Вороной Хосе не был чистокровным, но некая причудливая смесь кровей дала в результате и стать, и скорость, и выносливость. К тому же, умное животное чутко ощущало хозяина и реагировало на малейшее движение его пальцев и шенкелей. Иммануил же как всадник явно проигрывал профессионально занимающемуся выездкой великому князю. Несмотря на определенное превосходство араба, их жеребцы заскочили в кружевную тень берез «ноздря в ноздрю». Павел легко соскочил со своей лошади, Иммануил последовал его примеру.
В рощице стояла дивная тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы на легком ветерке, да щебетом невидимых птиц. Пахло травой и земляникой. Иммануил вдохнул полной грудью и понял, что улыбается.
– Блаженство… - озвучил невысказанную мысль Павел, прикрыл глаза и так же улыбнулся.
– За это я люблю Архангельское. Ощущаю себя в раю, - Иммануил не желал сентиментальностей, но слова вырвались сами.
– Я тоскую по Подмосковью, но воспоминания последних лет не дают мне чувствовать себя там, как дома.
Павел поднял голову к чистому небу.
– Приезжай гостить в Архангельское, великий князь. Уверен, тебе у нас придется по душе, - Иммануил пытливо всматривался в мелькающие тени от узорных листьев на юном лице Павла, фамильярным тоном стараясь скрыть неловкость… и что-то большее. Почему-то ему очень хотелось, чтобы юноша смутился в ответ… и принял приглашение. Великий князь кивнул, не открывая глаз.
– Если только вы не будете обижать моих кукол, - с тихим смешком припомнил он эпизод из детства.
– Отчего же вы так дурно обо мне думаете? Я с тех пор сильно изменился.
Иммануил не знал, насколько великий князь Павел Дмитриевич был в курсе его приключений. Общих близких друзей у них не наблюдалось. Борис свято хранил тайны младшего брата. Однако, судя по косым взглядам на подаренный германским дипломатом перстень и едким намекам,
Павел прислонился спиной к растущей сзади березе, скрестил руки на груди. Густо-карие очи пристально уставились в спокойное лицо Иммануила.
– Превосходно играете веселое настроение, князь. А ведь ваш друг лишь недавно вас покинул. Или разлука стала выходом из щекотливого положения?
Иммануил с некоторым удивлением смотрел на вспыхнувшего внезапным гневом Павла. Усилием воли сдержал сиюсекундную ответную реакцию. Он был старше и не мог позволить эмоциям взять верх. Медленно сорвал тонкую травинку. Покрутил в пальцах. На солнце дымчато блеснул раухтопаз.
– Не имею желания отвечать на ваши выпады, великий князь.
Павел с досадой проследил за движениями тонких пальцев, прикусил нижнюю губу, и от этого лицо его приняло обиженное и детское выражение.
Неожиданно Иммануил понял, что Павел нарочно пытался разозлить его неучтивыми словами. Ощущение контроля над ситуацией вернуло князя в прежнее состояние любования природой. Заметив, что они находились на полянке, заросшей земляникой, Иммануил грациозно нагнулся, ловко собрал пригоршню ароматных ягод, закинул в рот. Сорвал несколько кустиков с красными сладкими бусинами и резными круглыми листочками. Протянул удивленному Павлу.
– Позвольте поделиться удовольствием.
Великий князь вдруг разомкнул уста, будто ожидая, что Иммануил собственноручно будет кормить его ягодами. Иммануил не растерялся, осторожно провел подушечками пальцев по выразительным губам Павла, поднес букетик с земляникой к самому рту. В странном волнительном оцепенении наблюдал, как Павел, прихватывая губами, осторожно обирал ароматные ягоды. В висках застучало. Иммануил ощутил, как блаженно легко стало в голове, ноги ослабели, а внизу живота приятно потяжелело. Чувственные губы великого князя были красными от придавленных ягод и, наверное, такими сладкими… Иммануил сам не знал, когда решил прочувствовать это наяву. На языке растворился вкус земляники и горячий жар чужих испуганных губ. Обонятельные центры застонали от блаженного сочетания медовой горечи, яркой сладости спелых ягод, неуловимого запаха волос и кожи. Иммануил понял, что страстно целовал великого князя, только когда тот на мгновение отстранился, но тут же прижался вновь, не в силах разорвать поцелуй.
Иммануил оказался опытнее шестнадцатилетнего великого князя и решительно вел, наслаждаясь неожиданной для себя главной ролью. До этого момента Иммануил подчинялся старшим, позволяя себя ласкать, с болезненным ощущением неправильности – брату Борису, с любопытством и умело разогретой страстью – графу Норденштерну.
Теперь все было по-другому. Юноша, на два года младше, страстный, возбужденный и отчасти растерянный, смотрел на Иммануила темно-карими повлажневшими глазами, часто моргая длинными ресницами. Его щеки и даже уши краснели ярче земляничных ягод. Но Иммануил четко ощущал волны удовольствия, которые шли от Павла.
– А как же… – наконец, поинтересовался великий князь, указывая на перстень с раухтопазом.
– Не знаю, что вам нарассказывали по данному поводу, любезный друг, - весело отозвался Иммануил, который начал потихоньку понимать странное настроение Павла. – Но я бы советовал впредь не обращать внимания на истории, достоверность которых не можете проверить сами.
Павел упрямо поджал губы, как в детстве – скобочкой.
– Ваш германский перстень – безвкусная дорогая побрякушка. И история по поводу его приобретения мне совсем не нравится.