Счастливчик
Шрифт:
Отголоски французского скандала быстро достигли родителей. Связь с женой гвардейского офицера оказалась проступком намного серьезнее, чем ухаживание за невестой. В свете заговорили о возможной дуэли. Иммануил с трудом верил в то, что обладающий блестящими дипломатическими способностями брат мог бы завести дело так далеко. Однако матушка потеряла сон и покой и вскоре призвала младшего сына для разговора по душам. В тот вечер Иммануил впервые услышал о старом проклятии – о том времени, когда правнук хана Бахета перешел из мусульманства в православие. Говорили, что проклял его некий муфтий за предательство истинной
Иммануил смотрел в светлые матушкины глаза, слушал ее дрожащий голос, гладил ее тонкие руки. Княгиня верила в старинное предание. Она сама была единственной выжившей представительницей, потеряв трех братьев во младенчестве и сестру – в пору юности. История странных смертей была длинной и тревожащей воображение. Даже Иммануил, не особенно верящий в старые сказки, почувствовал себя неуютно.
– Борису недавно исполнилось двадцать три года, - перебирая тонкими пальцами кружевной платочек, прошептала Варвара Георгиевна. – На следующей неделе он возвращается в Петербург. Останови его. Дуэль не должна состояться.
Отправляясь тихим вечером на одиночную конную прогулку, Иммануил не мог избавиться от горькой усмешки – матушка просила его каким-то образом повлиять на старшего брата, изменить решение. Но избавить Бориса от опасности ранней гибели означало фактически обречь себя, ведь, следуя легенде, выжить должен лишь один из них. Сейчас матушка сделала неосознанный (а может быть, и вполне обдуманный) выбор в пользу старшего брата. Возможно, окажись Иммануил в смертельной опасности – и родители кинулись бы спасать его, но теми осенними сумерками юноша чувствовал себя на распутье: или следовать просьбе княгини, или – подтолкнуть фортуну, чтобы отстоять свое личное право на жизнь.
Борис вернулся из Парижа, надышавшись воздухом Европы и любовью. С воодушевлением рассказывал Иммануилу, как его дивная Мари раскаивалась, что поддалась уговорам и вышла замуж, что муж-офицер уже был готов на развод, но тут вмешались друзья-гвардейцы и подняли вопросы о чести. Как Борис метался между страстными рандеву с чужой женой и горячими разговорами с оскорбленным мужем. В конце концов, решение проблемы перенесли на время, когда все вернутся в Петербург. Чем больше Иммануил слушал брата, тем отчетливее ощущал приближение опасности, слишком возбужденным был Борис, слишком колотилось собственное сердце и замирало в предчувствии беды.
– Ты слышал о проклятии нашего рода? – наконец, спросил Иммануил.
Борис потянулся и зевнул.
– О том, что выживает единственный достойный? Конечно, слышал. Недаром еще в день твоего рождения кричал, чтобы тебя выбросили в окно, - брат рассмеялся и потрепал младшего брата по щеке. – Не думай о глупых сказках, Мани.
Вскоре несчастливая супружеская пара вернулась в Петербург. Иммануил знал, что матушка призвала к себе Бориса и долго общалась на повышенных тонах. Борис уезжал в театры, появляясь в свете не со своей женой, и это послужило новым витком для закономерной ярости мужа-рогоносца. Казалось, теперь дуэль неминуема. На взгляд Иммануила, старший брат вел себя совершенно недипломатично. Он даже пытался сказать об этом, на что Борис весело напомнил младшему брату о его собственных, далеких от приличных, приключениях.
Иммануил обиженно прикусил губу. Борис рассмеялся, пересел на диван, обнял брата и
Иммануил не мог сказать, что ненавидел старшего брата. Борис использовал его в своих целях, но аргументировал настолько веско и изящно, что Иммануил со стыдом признавал правду сказанных горьких слов. Старший брат, по большому счету, не принимал участия в жизни младшего, не интересовался им в детстве и юности. Лишь недавно, следуя непонятной прихоти, позволил участвовать в своих развлечениях. После откровенных разговоров Иммануил перестал восхищаться Борисом, разгадав его характер, и перенял тот же равнодушно-ровный стиль общения. Для искренней дружбы братья оказались слишком разными.
Следующим вечером Иммануил получил записку от Бориса с просьбой поужинать вместе в одном знаменитом ресторане. Не медля, юноша оделся и отправился к матушке.
Княгиня читала модный английский роман. Поцеловала сына в лоб, не удержалась от радостного замечания:
– Приходил Борис. Они поговорили с тем офицером и решили дело миром. Будет развод. Мне не нравится эта история, и я не хотела бы для Бориса раннего и неравного брака. Но… сначала пусть пройдет время.
Иммануил молча прижался губами к изящному запястью матушки, где чутко билась синяя жилка.
В ресторане брата не оказалось. Иммануил сначала встревожился, но потом встретил знакомую компанию, в которой и провел вечер. В середине веселого ужина ему принесли записку от Бориса, в которой тот уведомлял, что планы поменялись, и желал Иммануилу приятного времяпровождения.
Иммануил не ощутил приближения трагедии.
И только утром, когда его разбудили громкие крики обычно невозмутимого камердинера, сердце сжалось в предчувствии случившейся беды.
Дуэль состоялась ранним утром. Гвардейский офицер, прославленный в своем полку стрелок, едва дождавшись данного знака, выстрелил в Бориса и убил наповал.
Иммануил стоял в отцовском кабинете, у носилок, где лежало тело брата, смотрел на умиротворенно-прекрасное бледное лицо, не слыша истерических криков матушки, не видя отрешенного взгляда отца. Как это оказалось просто – лишить жизни наследника самой богатой фамилии государства.
Гибель брата не желала становиться фактом, Иммануил еще долгое время слышал его шаги в своей комнате. Чувствовал его пальцы на своей руке. Просыпался от тихого голоса.
– Ты поймешь позже, как я был прав, крошка.
Варвара Георгиевна никак не могла смириться со смертью первенца – забывалась, заговаривалась, отказывалась от еды. Лишь присутствие Иммануила возвращало несчастную женщину в реальность. Младший князь вскоре привык проводить вечера в будуаре матушки, читая, неспешно беседуя, минуя опасные темы. Зима прошла тяжелым сном – дом погрузился в глубокий траур, а Иммануил боролся с болезнью матушки, потихоньку выводил к свету, стараясь по возможности заполнить образовавшуюся в ее сердце пустоту.