Счастливчик
Шрифт:
– В этом доме проживает племянница государя, а жилище особ государевой фамилии неприкосновенно. Насколько мне известно, приказы об обыске может отдавать лишь лично его величество Федор Николаевич.
Генерал тут же согласился и быстро отозвал приказ на обыск.
Иммануил вернулся домой несколько успокоенным, еще раз проверил комнаты на предмет обнаружения улик и отправился обедать к Павлу, намереваясь еще раз согласовать показания перед тем, как участники заговора разъедутся. Великий князь собирался вернуться в Ставку, офицер, фамилию
Сняв верхнюю одежду, Иммануил тут же попал в объятия Павла.
– Собирался в театр, - смеясь глазами, сказал Великий Князь. – Но отменил, доложили верные люди, что публика готовит мне овацию.
Приложив холодные ладони к щекам, Иммануил опустился в кресло.
– Уйти незамеченными не получится, не так ли? – тихо спросил он. Павел вздохнул.
От хлопнувшей входной двери вздрогнули оба. Великий князь Кирилл, сын бывшего главнокомандующего, привез новости из Зимнего.
– Государыня в бешенстве. Хотела сначала расстрелять всю вашу веселую компанию без суда и следствия, но мы уговорили дождаться государя, да и непонятно, где вообще этот «старец». Может, в запое или у цыган? В городе, кстати, есть и такие версии, кроме выстрелов у твоего особняка, князь. Хотя нам всем по нраву вариант ликвидации.
Великий князь настороженно посмотрел на друзей. Иммануил и Павел непроизвольно переглянулись. Кирилл улыбнулся и поднялся, прощаясь.
К обеду подъехали еще два участника ночных событий. Заговорщики дружно решили придерживаться так удачно сложившейся истории с бешеной собакой. За разговорами время промчалось незаметно, и Иммануил вспомнил, что ему необходимо собрать вещи для утреннего отъезда в Крым лишь когда за окнами давно стемнело.
Почти всю ночь Иммануил упаковывался, поспал всего три часа и чуть не опоздал на поезд, благо его разбудили приехавшие на автомобиле Андрей и Олег. Братья Инны решили присоединиться к Иммануилу, чтобы отвлекать на себя внимание и, отчасти, охранять шурина.
Однако на вокзале их ждал эскорт из полицейских. Иммануил сразу подумал, что уехать на полуостров ему не дадут. Полковник жандармов подошел поближе и объявил, что по приказу государыни князю Бахетову запрещено покидать Петербург до особых распоряжений и отныне он должен находиться в своем дворце, не выходя на улицу. Фактически это означало арест. Иммануил пожал плечами.
– Очень жаль, - обратился он к опечаленным князьям Андрею и Олегу. – Расскажите эту историю моим родителям и Инес. Только не пугайте, - он ободряюще улыбнулся.
В свой особняк Иммануил не вернулся. Свернул ко дворцу великого князя Павла.
Друг появлению князя удивился. Прямо в холле, среди чемоданов, Иммануил скороговоркой выпалил, как неудачно его сняли с поезда. Павел, в свою очередь, пересказал короткий телефонный разговор с государыней. Он желал бы поговорить с ней лично, но Софья Александровна общаться категорически отказалась
Так или иначе, друзья решили не расставаться до прояснения их будущего. Павел собирался в Ставку, но Иммануил был уверен, что великого князя никуда не отпустят. Он оказался прав, утром Павлу позвонил адъютант его величества и сообщил, что государыня требует от великого князя не покидать своего дворца.
– Похоже, я тоже арестован, - усмехнулся Павел, совершенно не удивленный. – Хотя отдать такой приказ мог только государь. Впрочем, я не буду упорствовать, а то вдруг расстреляют по законам военного времени, как дезертира.
Павел и Иммануил провели вместе четыре дня. За это время у них побывали все члены семьи Никитиных, с выражением восторга их доблести и одобрения поступка, хотя оба упорствовали и в убийстве мужика не признавались. Государыня была уверена, что именно князь Бахетов и Павел погубили ее любимца и категорически требовала расправы. Телеграфировали государю, его возвращения ждали со дня на день. Около дворца великого князя регулярно собирались стихийные митинги, то в поддержку убийц Заплатина, то ярых поклонников «старца», требующих предать подозреваемых анафеме. Людские скопления аккуратно, но не особенно рьяно разгоняли жандармы.
Покой и тишина наступали лишь с темнотой, когда друзья гасили свет во всех комнатах и валились вдвоем на одну постель. Их любовные игры были наполнены огнем неистовой страсти. Они оба чувствовали, что скоро расстанутся и старались насытиться, запомнить друг друга.
На пятый день заточения во дворец Павла приехала Натали, герцогиня Сёдерманландская – этот титул бывшая великая княжна носила после того, как вышла замуж за шведского кронпринца Вильгельма.
Брат и сестра обнялись. Иммануил с умилением засмотрелся на семейную сцену.
– И как это тебя отпустил твой лопоухий! – смеялся Павел, с любовью дергая Натали за выбившиеся из строгой прически кудряшки.
К супругу сестры, тихому кронпринцу, красивому романтику с озёрно-светлыми глазами и роскошными пушистыми ресницами, Павел имел лишь одну претензию – он был до омерзения порядочен, потому живая и дерзкая Натали при шведском дворе смертельно скучала.
– Я же не военнопленная, а законная супруга будущего короля, - показательно зевая, отозвалась Натали. – У вас-то не в пример веселее!
Точно подтверждая слова герцогини, в дверь вежливо постучали – прибыли очередные чиновники для допроса. Павел шутливо извинился и исчез за дверями кабинета.
– Значит, справились с мужиком? – поинтересовалась Натали, смотря в окно на заснеженную улицу.
– Пристрелили, как бешеного пса, - в тон ей подтвердил Иммануил, не вдаваясь в подробности. Перед сестрой друга он не имел никакого желания скрываться.
– Вы правильно поступили, - одобрила Натали. – Узнаю своего брата, он никогда не верил в предсказания.