Счастливчик
Шрифт:
Грубая ругань Будришевича привела Иммануила в сознание. Накидывая на бегу свою шубу, Иммануил выбежал на улицу. Замыкал погоню прихрамывающий Будришевич. На улице мело. Едва выскочив в снежную бурю, Иммануил услышал звук нескольких выстрелов и побежал на шум. У кованой ограды они заметили фигуры военных и мужика, валяющегося бесформенной кучей на белом снегу. Павел спокойно убрал свой револьвер.
– У самых ворот застигли. Он уже почти перелез.
Иммануил пнул мужика. На шелковой груди расплывались два темных пятна, снег вокруг был забрызган кровью. Страшное перекошенное лицо и остекленевшие глаза с жутким выражением не оставляли сомнений, что «старец»
Преданные лакеи завернули труп в заплатинскую медвежью шубу. Будришевич и офицер на автомобиле уехали в метель по направлению к мостам, чтобы сбросить тело в реку.
Павел и Иммануил не успели облегченно выдохнуть, когда к ограде подошел встревоженный городовой с полицейским.
– Ваши сиятельства, - взял мужчина под козырек. – Мы тут выстрелы услышали. Подошли узнать.
– Ничего особенного, - кутаясь в рукава шубы, отозвался Иммануил.
– Вечер у меня с друзьями. Один напился и вышел палить из револьвера. Но тут такая метель, что он быстро пришел в себя.
Городовой кивнул, откланялся и ушел на свой пост.
Иммануил вдохнул ртом морозный воздух, вместе с мгновенно тающими на языке снежинками. Дышалось легко, словно он вдруг избавился от страшного недуга, расправил плечи, прозрел. В душе бушевали контрастные чувства – страх и гадливость от увиденной смерти и пьянящая радость освобождения.
Друзья вернулись в особняк. Иммануил дрожал от пережитого ужаса, Павел - от холода. На пороге страшной комнаты они крепко обнялись и стояли так, слушая стук сердец. Наконец, немного успокоившись, принялись за осмотр помещения. Кровавые пятна от ударов по голове следовало быстро замыть, ковер, на котором лежал мужик – выкинуть, вместе с отравленными остатками чаепития. Вопрос о том, почему яд не подействовал, остался открытым, но обсуждать было некогда.
Будришевич и офицер вернулись, когда слуги уже вытаскивали мебель из гостиной, создавая изначально нежилое помещение. Иммануил пригласил соратников в «восточную» комнату, предложил кальян. Вскоре они уже смогли спокойно обсудить дальнейшие действия. Впрочем, первый просчет был уже налицо, ведь на обратном пути, почти у дворца, Будришевичу и офицеру попался знакомый городовой, который остановил чрезвычайно возбужденных прохожих. Будришевич, не в силах сдерживать себя, что-то воодушевленно рассказал городовому. Офицер его еле увел. Эсер не помнил ни своей речи, ни даже того, упоминал ли он Заплатина. В любом случае, заговорщики решили стоять насмерть, отрицая все намеки на убийство. При тотальном же провале Будришевич брал на себя всю ответственность, ведь он олицетворял ту оппозицию в Думе, которая добивалась расправы над «старцем». Павла, как члена семьи Никитиных, в дело вмешивать было нельзя ни в коем случае. Иммануил мог оказаться фигурантом только если городового встревожили услышанные выстрелы. Еще раз внимательно осмотрев место праведного преступления, соратники распрощались. Павел задержал в своей руке ладонь друга. Иммануил легко улыбнулся – безотчетный страх начал отпускать.
Наутро Иммануила разбудил камердинер, который отбивался от телефонных звонков мадам Д. и Нюрочки. Князь сонно поздоровался в трубку.
– Что вы сделали с Еремеем Григорьичем? – закричала Нюрочка.
Иммануил вполне натурально удивился несвойственной для апатичной девицы пылкости.
– Успокойтесь, пожалуйста, мадмуазель. В чем дело, изъяснитесь. Почему я должен что-то делать с Еремеем Григорьевичем? Мы с ним со вчерашнего дня не виделись.
– Он сказал, что ночью к вам поедет, - со слезами в голосе заявила девица.
– Не может быть! – кляня нехорошими словами покойного мужика, отреагировал Иммануил. – Он не мог поехать ко мне, у меня вчера друзья
– Где же он тогда?! – отчаянно воскликнула Нюрочка.
Как мог, Иммануил постарался успокоить девицу. Отвернувшись от телефона, князю пришлось впустить примчавшихся старших братьев Инны. Скинув шубы, перебивая друг друга, они поделились новостями. Заплатина хватились ранним утром, когда зашедшая на его квартиру Нюрочка не застала мужика. Охрана ничего конкретного сказать не могла. Однако девица припомнила, что старец говорил о намерении поехать к князю Бахетову, полечить его.
– Полечить! – фыркнул Иммануил, закатил глаза. – Да чтобы я доверился его корявым рукам!
– Так что с мужиком? – без лишних вопросов поинтересовался Владимир.
– Он мертв, - коротко отозвался Иммануил.
Братья переглянулись.
– Если для составления алиби нужны будут люди, можешь рассчитывать на нас, мы всю ночь провели дома одни, - выговорил Андрей, а Владимир порывисто обнял шурина.
С самого утра события приобрели удивительный резонанс в обществе. Откуда-то стало известно о таинственном исчезновении «старца». Слухи моментально связали с пропажей стрельбу у особняка князя Бахетова и невменяемого эсера Будришевича. Столица превратилась в бурлящий котел. Иммануил не мог выйти на улицу – под окнами расположились какие-то подозрительные люди. Несколько дам рвались с визитами. Слуги стояли у дверей, как часовые, проверяя личности каждого желающего видеть князя.
Еще не было и одиннадцати часов утра, когда к Иммануилу заявился полицеймейстер с важным разговором. Предполагая предмет беседы, князь призвал на помощь все свое хладнокровие и спокойно прошел в кабинет. Полицейский генерал со всей вежливостью поинтересовался ночным времяпровождением князя, извинившись, что действует со слов городового, который слышал выстрелы и рассказ эсера.
– Господин Будришевич, действительно, находился вчера в числе моих гостей, - согласился Иммануил. – Когда он оказался на улице, то был уже весьма нетрезв. На него набросился бродячий пес и Будришевич пристрелил его. Кажется, при этом он еще кричал, что лучше бы на месте собаки был Заплатин. Впрочем, за достоверность слов не поручусь. А вскоре подошел городовой. Кажется, мы ему все объяснили на месте.
– Это так, - генерал почесал подбородок. – Но приблизительно в то же время оказалось, что Еремея Заплатина нет дома. К тому же, господин Будришевич не пьет алкоголь, он трезвенник.
– Ах вот оно что… Понятно, почему его так развезло с пары бокалов токайского, - сымпровизировал Иммануил.
Полицеймейстер казался полностью удовлетворенным, напоследок поинтересовавшись, кто кроме Будришевича, присутствовал в поздних гостях. Иммануил состроил серьезную гримасу.
– Я не хотел бы, чтоб моих гостей допрашивали по столь неважному делу.
Ближе к полудню Иммануила вызвали в департамент полиции для дачи официальных показаний относительно ночных выстрелов. С уже выученной легендой князь Бахетов отправился по незнакомому прежде адресу. В департаменте творилась неразбериха. Пропажа государева любимца вызвала переполох. Впрочем, рассказ Иммануила выслушали внимательно и вроде бы никаких причин для задержания у генерала не было. Князь вежливо заметил, что собирался уехать к семье в Крым, подальше от странного внимания к своей персоне. Иммануил действительно получил от Инны (как и просил неделей ранее) телеграмму с просьбой приехать и теперь его спешное прощание с Петербургом не выглядело, как бегство. Директор департамента выезд разрешил и никаких препятствий чинить не собирался, но сообщил, что государыня не поверила в легенду о выстрелах около бахетовского особняка и распорядилась устроить во дворце обыск. Иммануил старательно изобразил недоумение.