Счастливчик
Шрифт:
– Банниково! – одновременно поправили Инна и Иммануил, и весело переглянулись.
Натали отмахнулась.
– Это приблизительно одно и то же.
– Таша, ты невозможна, - с улыбкой попеняла Инес. – Значит, не просто так затеяла дело о разводе. Когда планируешь венчание?
Великая княгиня пожала плечами.
– Как только определюсь, дам знать своему любезному. Он сразу примчится.
Инна в предвкушении потерла ладони.
– Нам точно не хватает маленького праздника. Сначала надо дождаться моих родителей, не отдавать же тебя без благословения! Ты не бродяжка
– Второй раз под венец можно и без реверансов, - начала было Натали, но Инна вдруг замахала руками, как голландская ветряная мельница.
– Ну уж нет! Пасха в этом году ранняя, так что хоть через неделю сыграем свадебку!
Иммануил окинул взглядом выстроенный замок и тихо вышел из детской. Увлеченные интересным разговором Таша и Инес его отсутствия даже не заметили.
Инна в ту ночь в спальне так и не появилась. Супруга заболталась с обретенной подругой и лишь утром, за кофеем, сверкая счастливыми глазами с темными кругами от недосыпа, донесла до Иммануила обширный план действия. Натали уже умчалась в город телеграфировать жениху.
К Пасхе в имение из Петрограда вернулись родители Инны с невеселыми новостями. Столица бурлила. В городе постоянно проходили стачки рабочих. Вокзалы заполонили нищие, резко возросла преступность. По улицам было страшно ходить даже днем. Магазины пугали разбитыми витринами.
Великий князь Михаил Александрович с трудом получил свидание с бывшим государем. Во время встречи в кабинете находился новый министр юстиции Нерецкий - сидел в углу и демонстративно зажимал уши. Троюродные братья говорили о пустяках и общались больше взглядами и жестами. На прощание обнялись. Федор Николаевич изо всех сил старался выглядеть достойно, но великий князь видел, как кузен унижен и расстроен.
Кроме государя и государыни, была арестована ближайшая подруга Софьи Александровны фрейлина Маруся Дубова и несколько особенно рьяных поклонниц Заплатина из благородных. К счастью, знакомых Иммануилу мадам Д. с дочерью в это время не было в Петрограде – они уехали на воды, лечить вернувшиеся после убийства старца припадки Нюрочки. Всем арестованным инкриминировался шпионаж в пользу немцев.
– Бедный Федя, - со слезами на глазах повторяла великая княгиня Катерина Николаевна. – Сложно найти человека, более преданного России! И вот, оказывается, он шпион! Что творится на свете!
Ближайшие родственники, у кого побывали родители Инны, сидели тихо, не торопясь выгораживать самодержавного арестанта. Быть Никитиным стало слишком непопулярно. Министр Нерецкий по-дружески поделился с Михаилом Александровичем известиями из Европы – королевские дома довольно вяло отреагировали на арест российского государя, лишь выразили надежду, что новое правительство проведет тщательное расследование, но никто не жаждал биться за родственников в случае плохого исхода. Сам же министр посоветовал великому князю проявлять активность не в агрессивно настроенном Петрограде или Москве, а где-нибудь в провинции.
– Если бы
– Ты отказалась бы от личного счастья? – спросил Иммануил.
Натали сверкнула синими глазами.
– Чтобы спасти государя и семью? Безусловно.
В ее голосе и словах Иммануил ясно услышал интонации Павла. Родители Инны молча обняли самоотверженную родственницу.
– Попробуем договориться с представителями Дании, - вздохнула Катерина Николаевна.
– Maman готова разместить всех в своем замке, но датский королевский дом и парламент должны официально настоять на передаче брата с семьей под их покровительство.
– Я думаю, мы сделаем все возможное в ближайшее время, - кивнул Михаил Александрович. – А что у вас произошло новенького?
– У нас намечается… свадьба, - развел руками Иммануил.
«Любезный друг» великой княгини Натальи Дмитриевны приехал на пасхальной неделе. Шумно, на тройке в лентах и бубенчиках, впряженной в яркую колымагу, с какими-то шутами и гармонями на козлах и запятках.
– Что это такое? – удивилась с балкона матушка Варвара Георгиевна.
– Хозяин! Хозяюшка! Принимай сватов и жениха! – гаркнули из кареты, дверцы распахнулись, и на улицу выпал здоровенный парень в смокинге с большой белой лилией в петлице и при цилиндре. В руках «жених» держал огромный разноцветный букет.
Иммануил и Инна с любопытством наблюдали из окна спальни за разворачивающейся сценой. В дверях толпились любопытные слуги.
К красочным гостям, еще ничего не понимая, вышли Варвара Георгиевна и Борис Иммануилович.
– Вы не ошиблись усадьбой, господа? – осторожно осведомилась княгиня.
Князь Бахетов подкручивал усы и внимательно смотрел на разношерстную компанию. Он любил чудаков.
По знаку человека с букетом, раздались звонкие переливы гармошек, и веселые, чуть пьяные мужики душевно заорали, слегка невпопад, свадебные частушки.
«Позволь, батюшка, жениться,
Позволь взять, кого хочу.
Не позволишь мне жениться
Я те скулы сворочу!»
Князь Бахетов засмеялся. С запяток соскочил парень с бубном и, ударяя им по ладони в такт, пропел:
«Я искал себе невесту,
Пол-России истоптал.
Друг, признайся, только честно:
Где таку красотку взял?»
Наконец, вперед выступил сам тип с букетом и выдал неожиданно верным красивым басом, ритмично притоптывая щегольскими штиблетами:
«Батюшка, сосватай мне
Девку в дальней стороне.
Чтоб была не тощая,
До любви солощая».
– Боже мой! – прижала ладони к щекам княгиня Варвара Георгиевна, не зная, как реагировать на неожиданный спектакль.