Счастливчик
Шрифт:
– Неужели опять мимо крестьяне с товаром проходили?
– негромко спросил он, но Вера услышала. Подбежала. Радостно взглянула в глаза. Павел притянул царевну поближе, вынуждая сесть рядом на изрядно примятую копну повядшей травы. Вера без ложного стеснения подставила губы для утреннего поцелуя. И ответила, едва мужчина отпустил ее из объятий.
– Одежда в моем мешке заплечном была. Печка оказалась рядом со стеной, мы ее вчера не заметили. И масло тоже местное.
Павел кивнул, погладил тонкую спину, через тонкий материал кофточки ощущая гладкость теплой кожи.
Они позавтракали солеными
Отдохнув у мельницы, Павел и Вера продолжили свой путь. Нашли спрятанную в густых кустах лодку. Провезли ее по полянке и, аккуратно столкнув в воду ниже водопада, вывели в вытекающий из озера ручей.
Лес вскоре поредел, посветлел, река снова разлилась. Вдали послышался перезвон колоколов. Павел улыбнулся своим мыслям, вспоминая об одном важном обещании.
– А скажите, люди добрые, где это мы находимся? – серьезно поинтересовался Павел у стариков, сидящих на завалинке у крайней избы какого-то тихого поселения.
Старики посоветовались между собой, а потом ответили, что село называется Алексеевка, и фамилия бывшего барина была тоже Алексеев, да спалили большевики усадьбу, семья господ успела сбежать заграницу, а крестьяне подались кто в недалекий город, а кто сражаться за равенство и новую власть. Судя по ворчанию стариков, перемены были им не по нраву.
Павел вежливо приподнял фуражку, прощаясь со старожилами.
Золотой купол церкви виднелся с самой окраины. Храм был освящен в честь Рождества Пресвятой Богородицы, о чем Павлу и Вере сообщил одинокий служка, вышедший на гулкие шаги в пустом помещении. Вера заворожено оглядывалась, рассматривала фрески, по-детски блаженно улыбалась знакомым ликам. Из ризницы появился благообразный немолодой священник с добрыми мудрыми глазами. По поведению молодых людей, сразу подошедших под благословение, служитель храма понял, что они зашли не из любопытства.
– Последнее богослужение неделю назад совершили. Председатель местный заявил, что отряд своих бойцов вышлет для разорения, если услышит, что людям благодать несем, - спокойно ответил священник на незаданный вопрос Павла.
– Как жаль, - вздохнул великий князь. – Мы хотели таинство совершить.
– Причаститься? – заинтересовался служка, полюбопытствовав вперед священника.
– Венчаться желаете? – тихо спросил священник.
Вера улыбнулась, а Павел развел руками.
– Мы не можем взять на себя ответственность за возможное разорение храма.
– Все в руке Господа, - философски заметил священник и обратился к помощнику. – Зажигай свечи.
Знакомый запах церковного воска и первые слова молитвы неожиданно растрогали Павла до глубины души. Незнакомый священник из опустевшего села совершал над ними таинство, соединяющее навечно.
Из церкви Павел и Вера вышли под руку, с одинаковыми торжественными улыбками. Древний обряд, хоть и без подобающей их роду пышности, наполнил сердца согласием и ощущением правильности. «Столько препятствий было, а все же стала моей», - не без удовольствия подумал великий князь о новобрачной. Вера заметила его сияющий взгляд и хитро прищурилась. Павлу показалось, что она хотела сказать что-то подобное.
На окраине села, с развязными песнями и плясками, грузилась в телегу веселая и, кажется, не совсем трезвая молодежь. Контраст с только что случившимся таинством был настолько резким, что Павел чуть не засмеялся.
Оказалось, оставшиеся на селе молодые люди собирались на заработки в город. Павел быстро договорился о присоединении к компании. Молодежь оказалась шумная и беспринципная. На первом же привале кто-то нагло залез в оставленный на минуту без присмотра мешок Веры. К счастью, сверху в промасленном пакете лежали оставшиеся с «мельницы» лепешки, и воришка довольствовался этой добычей, а опомнившаяся Вера решительно отобрала остальное имущество. Из оживленных разговоров молодые супруги поняли, что парни и девки решили и в городе жить своей группой, громко называемой «коммуной», презирая мысли о собственности и индивидуальности. Павел усмехнулся, удивляясь, до какого абсурда темные люди могут довести весьма интересные идеи. Он живо представил себе «коммуну» из этих деревенщин и покачал головой. Великий князь вовсе не был поборником нравственности, однако имел для обозначения будущей «коммуны» совсем другое слово.
К вечеру один из парней предпринял гнусные поползновения в сторону Веры. Даже грозные предупреждения Павла о статусе симпатичной спутницы не усмирило его пыла. Пришлось выяснять отношения по-мужски. Деревенский парень никак не ожидал от хрупкого на вид Павла такой силы удара и, зажимая капающий кровью нос, признал право победителя. Однако, инцидент заставил царевну хмурить выгоревшие на солнце брови, и когда телега с веселой молодежью оказалась вблизи Самары, Вера попросила Павла распрощаться с попутчиками. У великой княжны появилась идея по обеспечению своей безопасности.
Поначалу Павел не понял, для чего Вера спряталась в реденьком лесочке, совершая какие-то махинации под юбками. Но когда она появилась на обочине, рассмеялся. Вера подошла к решению вопроса кардинально. Кто же будет иметь притязания к беременной женщине?
– Что это ты приспособила?
– не удержался от вопроса Павел, когда округлившаяся Вера оперлась на его руку.
– Одеяло, - невинно захлопала ресницами царевна.
В город их подвез неказистый мужичонка на развалюхе, гордо названной им «тарантасом». Мужичок спешил к пристани за родственниками, прибывшими сверху, из Симбирска. По пути Павел и Вера узнали, что пароход стоял лишь два часа, продолжая свой путь вниз по Волге.