Щелкни пальцем только раз
Шрифт:
– Ну ладно, – приняв довод жены, сказал Томми. – Тебе лучше судить, Таппенс. Отбрасываем миссис Копли. Кто следующий?
– Эймос Перри. Человек, который живет в «Доме на канале». (Я буду называть его именно так, хотя у него масса других названий. Однако так он именовался с самого начала.) Муж доброй ведьмы. В нем есть что-то странное. Этот крупный, физически крепкий мужчина слаб умом, и у него достаточно силы, чтобы нанести удар по голове; у меня такое впечатление, что при известных обстоятельствах он сделает это охотно. Только я не могу понять, с какой стати он может захотеть напасть на меня. Мне он кажется более вероятной возможностью,
– Ну что же, будем считать, что Эймос Перри – номер один.
– А еще его жена, – задумчиво проговорила Таппенс. – Добрая ведьма. Она симпатичная и понравилась мне. Я не хочу, чтобы она оказалась той, кого мы ищем, я не думаю, что это она, но мне кажется, что она в чем-то замешана... В чем-то, что связано с этим домом. И это тоже важно, понимаешь? Мы ведь толком не знаем, что здесь самое главное, и я бы не удивилась, если бы оказалось, что все сосредоточено вокруг дома, что дом – это центральное звено. Картина... Ведь она имеет какое-то значение, верно, Томми? Мне кажется, что, несомненно, имеет.
– Да, – согласился Томми. – Она наверняка играет какую-то роль.
– Я приехала сюда, пытаясь найти миссис Ланкастер, однако здесь никто ничего о ней не знает. Я стала думать: а не потому ли миссис Ланкастер находится в опасности (я до сих пор считаю, что это так), что ей принадлежала эта картина? Сомневаюсь, что она жила когда-нибудь в Сэттон-Чанселоре, но она либо купила здесь эту картину, либо ее ей подарили. Эта картина что-то означает, иметь ее при себе опасно.
– Миссис Какао – миссис Моди – сказала тетушке Аде, что она увидела в «Солнечных горах» человека, причастного к преступной деятельности. Мне кажется, что эта преступная деятельность связана с картиной, с «Домом на канале» и с ребенком, который был там убит.
– Тетушке Аде очень нравилась эта картина, и миссис Ланкастер подарила ее ей. Возможно, она о ней рассказывала, говорила о том, как она к ней попала, кто ей ее дал и где находится этот дом.
– От миссис Моди избавились, потому что она узнала человека, который был связан с преступной деятельностью.
– Давай вспомним твой разговор с доктором Мерреем, – сказала Таппенс. – После того как он сообщил тебе о миссис Какао, он стал рассказывать о разных типах убийц, основываясь на примерах из жизни. О женщине, которая держала дом для престарелых, – я смутно вспоминаю, что читала об этом, хотя фамилии женщины припомнить не могу. Идея заключалась в том, что пациенты переводили на эту женщину все свои деньги, с тем чтобы счастливо жить в ее доме до самой смерти, не имея никаких забот. Они действительно были очень счастливы, вот только помирали не позже чем через год, мирно скончавшись во сне. Ее судили и признали виновной в убийстве, однако она не испытывала ни малейших угрызений совести, уверяла, что делала это исключительно по доброте душевной, из сострадания к бедненьким старушкам.
– Да, совершенно верно, – кивнул Томми. –
– Но это и неважно. И еще, – продолжала Таппенс, – он рассказывал о другом деле: о женщине, которая была или прислугой, или кухаркой, или домоправительницей, или экономкой. Она нанималась в разные семьи. Иногда там все было благополучно, но иногда вдруг случалось массовое отравление. Считалось, что это отравление пищей, со всеми соответствующими симптомами. Кто-то поправлялся.
– Она делала сандвичи для пикников, – подхватил Томми, – заворачивала их и укладывала в корзину. Такая милая и преданная женщина, и, когда случалось отравление, у нее находили те же симптомы, что и у других. Возможно, она их несколько преувеличивала. А потом она нанималась на другое место, в другой части Англии. Все это продолжалось несколько лет.
– Совершенно верно. И никто не мог понять, почему она это делала. Было ли это своеобразной манией или просто как-то вошло в привычку? Может быть, она таким образом развлекалась? Никто так никогда и не узнал. Она, по-видимому, не испытывала никакой неприязни к людям, причиной смерти которых была. Может быть, у нее с головой было не в порядке?
– Да, я думаю, это было именно так, – ответил Томми, – хотя вполне вероятно, что какой-нибудь заядлый психоаналитик если бы как следует поработал, то выяснил бы, что все дело в канарейке, которая жила в одном семействе в давно прошедшие времена, когда та женщина была ребенком, и которая напугала ее или сильно расстроила. Но как бы то ни было, результат был налицо. Третий случай самый странный из всех, – продолжал Томми. – Это была француженка. Женщина, которая безумно страдала, потеряв мужа и ребенка. Она была безутешна и в то же время милосердна, как ангел во плоти.
– Верно, – сказала Таппенс. – Я помню. Ее называли ангелом какой-то деревни. Не помню, как она называлась. Она ходила по соседям, когда они заболевали, и ухаживала за ними. В особенности она любила ходить в дома, где были больные дети. Она самоотверженно ухаживала за ними, но рано или поздно, после некоторого улучшения, им становилось хуже, и они умирали. Она плакала целыми днями, плакала на похоронах, и все говорили, что не знают никого, кто так много сделал для их ненаглядного ребенка.
– Зачем ты снова все это повторяешь, Таппенс?
– Потому что я считаю, что доктор Меррей не зря тебе об этом рассказал. У него были свои причины.
– Ты считаешь, что он связывал...
– Я считаю, что он вспомнил все эти три широко известных случая, чтобы примерить их, словно перчатку, – не придется ли один из них впору кому-нибудь из обитателей «Солнечных гор». Мне кажется, могли бы подойти все три. Мисс Паккард, например, годится для первого случая. Образцовая владелица дома для престарелых.
– У тебя явно зуб на эту женщину. А мне так она всегда нравилась.
– Ничего удивительного. Убийцы часто пользуются расположением людей, – резонно заметила Таппенс. – Так же как мошенники, которые выманивают у людей деньги обманным путем. У них всегда такой добропорядочный вид, что никто не сомневается в их честности. По-моему, все убийцы должны казаться симпатичными и добросердечными. Что до мисс Паккард, то она умелая женщина, и в ее распоряжении есть все средства, для того чтобы тихо и мирно отправить на тот свет человека, не вызывая в то же время подозрений. Ее могла заподозрить только такая особа, как миссис Какао. Она и сама слегка с приветом, и поэтому ей легче понять человека, у которого тоже не все дома. Кроме того, они, возможно, где-нибудь встречались раньше.