Считай звёзды
Шрифт:
Мужчина шутит, и Лиллиан заливается фальшивым звонким смехом, даже мне противно его воспринимать, а вот незнакомец выглядит вполне довольным собой, ибо смог рассмешить такую хорошенькую дамочку. Не спорю, Лиллиан обладает внешней притягательностью.
Женщина берет один холст, а мужчина последние два, после чего они заходят в кабинет. Поднимаю брови, сжав губы, и покачиваю головой. Я дотошна, когда дело касается денег, но материальное положение нашей семьи требует лишних тревог. Жаль, что Лиллиан этого не понимает. Из кабинета доносится очередная волна смеха, поэтому решаю махнуть рукой и вернуться к своим проблемам. Прикрываю дверь, не до конца,
— Ди… — горло побаливает из-за холодного воздуха, которого наглоталась, пока бродила по морозным, ночным улицам. Хриплость глушит попытку быть услышанной. О’Брайен дергает дверь кабинета на себя. Стоп, действительно, зачем они закрылись в кабинете?
«Ты в край охерела?» — Дилан не кричит, он говорит на пониженных тонах, кроме того, закрывает за собой дверь. На него не похоже. Будто не хочет, чтобы я услышала и пришла поглядеть, что за переполох в такое время. Но переступаю порог, медленно шаркая босыми ногами по полу. Совершенно не задумываюсь о том, что выхожу в тонкой майке и шортах. Для меня это довольно откровенный вид, но хочу услышать всё, о чем они толкуют за дверью. Подхожу ближе, ладонью касаясь поверхности стены.
«Сынок, успокойся», — это притворство у меня в глотке комом стоит, не трудно догадаться, что Лиллиан собирается делать — опять выставит Дилана, как какого-то неуравновешенного подростка.
«Он из компании, помогал перевезти мои картины и предложил повесить, так что…»
«Срал я, чем вы тут занимаетесь, — О’Брайен обрывает её слова, показывая, насколько ему плевать. — Покажи, что ты нарисовала?»
«Сынок, успокойся, это просто картины и…»
Слышу какой-то стук, будто падает стул, после чего голос Лиллиан становится громче:
«Дилан, это не смешно!»
А вот парень сохраняет ровность тона: «Покажи».
«Эй, парень», — за женщину вступается мужчина из доставки, и я переживаю, что этот громила может прибегнуть к своей силе. Он раза в два больше О’Брайена.
«Не надо, мой сын просто немного не в себе, — Лиллиан с фальшивой заботой обращается к Дилану. — Ты опять выпил?» — О’Брайен, может, и пьет иногда, но это не его грех. Зачем она задает подобный вопрос? Чтобы грузчик подумал, что у парня проблемы с алкоголем.
Черт.
«Покажи картины», — Дилан плюет на её поведение, настаивая на своем. Слышу звук рвущейся пленки.
«Хватит, не трогай мои вещи!» — чего она так кричит? Совсем с катушек слетела?
Не могу сдержать тревогу, проявляя её на лице, когда понимаю, что в кабинете начинает происходить неладное. Слышу шаги, ругань мужчины, который просит парня покинуть комнату. Он думает, что защищает невинную и слабую женщину от агрессора, его нельзя винить. Лиллиан по той же схеме всех за нос водит. Но Дилан так же не виноват, поэтому единственное, что приходит в голову, это показать, кто в этом чертовом безумном доме хозяин. Лиллиан не прописана здесь. Этот дом принадлежит маме, папе и мне, поэтому я могу выставить грузчика. Не знаю, откуда берется сила. Скорее всего, мною двигает обычное желание помочь Дилану. До меня доходит одна неприятная правда. Парень столько лет живет с ней, наверняка, он натерпелся подобных случаев, когда Лиллиан выставляла его не в лучшем свете перед своими
Кто-то должен наконец заступиться за О’Брайена. Знаю, он же парень. Парни сами должны стоять за себя, но поддержка необходима каждому. Вне зависимости от пола и стереотипов.
Но руки трясутся, колени дрожат. Я не привыкла проявлять нечто подобное. Это не характерно мне. Заставляю себя насильно сжать ручку двери, когда слышу громкий грохот и неискренний вскрик Лиллиан. Открываю дверь, не успев собраться с мыслями, и оказываюсь на пороге кабинета, в котором неприятно пахнет масляными красками. Знаете, почему я рада, что нахожусь в полу оторванном от реальности состоянии? Потому что могу сохранять на своем лице такую ненормальную отчужденность, ровность и холодность. Вижу, как Лиллиан зажимает ладонями рот — типичная реакция. Она постоянно так делает. Однообразие вызывает смешок, но не демонстрирую его, переводя взгляд на остальных застывших: мужчина держит Дилана за ткань кофты, заставив того слегка прогнуться в спине, отклониться назад. Явный знак того, что незнакомец собирался ударить его.
— Милая, мы разбудили тебя? — Лиллиан охает, желая сделать шаг ко мне с виноватым видом, но перевожу на неё хмурый взгляд, сдержав змеиное шипение. Но она психолог, поэтому читает мой настрой. Не подходи.
Вновь смотрю на мужчину, который успевает изучить меня взглядом, и хочется сделать ему замечание за такой открытый интерес, но желанное исполняет Дилан, когда хмуро щурит веки, процедив:
— Ты на что уставился? — шепчет, сильно отпихнув мужика от себя, и тот отступает, явно ощутив легкое смятение от моего появления. О’Брайен резкими движениями поправляет ткань кофты, хочет продолжить ругань, но ему придется закрыть рот. Если уж я взялась за это, то должна побороть себя и сыграть ту роль, которая явно была написана не для меня.
— Что здесь происходит? — это потрясающе. Я… Я произношу этот вопрос, сама ощутив его укол в груди, и все находящиеся отвлекаются друг от друга, обратив свое внимание на меня.
— Не переживай, — женщина вступает в ответ, что не удивительно. — Дилан руки распускает, — краем глаз вижу, как парень зло закатывает глаза, намереваясь перебить её. — Ничего нового…
— Простите, вам заплатили? — без уважения игнорирую речь Лиллиан, что явно вызывает у неё ступор. Обращаюсь со спокойствием к мужчине, который, оглядывается на женщину, замешкав:
— Да, но…
— В таком случае, покиньте мой дом, — делаю акцент на принадлежности. Верно. Мой дом. Не Лиллиан. Не Дилана. Мой. Замечаю, как незнакомец вопросительно смотрит на Лиллиан, думаю, ждет, что она заткнет меня, ведь она старше. Я точно уверена, что женщина повернет всё таким образом, что сама попросит мужчину уйти, тогда сохранит свой авторитет в его глазах, поэтому я вступаю первой:
— Эта женщина — не собственница, — взрослые переводят на меня глаза, и Лиллиан, кажется, проглатывает язык. — Она просто девушка моего отца.
— Эм, я… — мужчина нервничает, но не отступаю:
— Прекратите смотреть на неё, когда говорите со мной, — прошу. — Если вам заплатили, то покиньте дом. Иначе я вызову полицию, и вас всех выставят на улицу.
Мне не хочется смущать бедного мужчину, он просто обманут, но не подаю виду, терпя его скованность:
— Извините, — просит прощения, более не обращая своего внимания на Лиллиан, и ступает вперед, вынудив меня сделать шаг в сторону, дав ему пройти:
— Ничего, до свидания, — извините.