Щуки в море
Шрифт:
— Да понимаю, только ни сил, ни желания нет, — устало прикрыла глаза Елена Петровна. — Без меня — никак? Не буду я с государством судиться, бесполезно! Одного хочу — чтобы в покое нас с дочкой оставили.
— Э, нет, — возразил адвокат. — Не с «государством»! С частным охранником, который грубо превысил свои должностные полномочия. Уволить-то его и без вас уволят, это да, но нужно ещё и осуждение подобных эксцессов! Вдолбить этим типусам в головы, что произвол — недопустим!
— Нам-то это чем поможет? Всё уже случилось! — женщина отчаянно не хотела смотреть вперёд,
— Чем поможет? Компенсация, во-первых. Пусть небольшая, но чиновники очень не любят, когда их признают виноватыми да ещё по карману бьют! А отсюда — и «во-вторых». Как раз безответных и «трогают», а вот если тряхнёте — все эти медсёстры и охранники Ксюшу десятой дорогой обходить станут! И учителя, кстати, тоже не будут придираться не по делу.
— «Не боец», говоришь? — выпрямилась Кристина. — Да мы все в душе бойцы, главное — подняться! А ты, между прочим, уже подняла флаг — пошла против официоза, который требует «больше прививок богу прививок». Боец, да только — дезертир! А таких, знаешь, как раз сильнее всего и дрючат — тех, которые «на полшичечки» привстали, но сражаться до конца не готовы!
— Ты вообще в каком мире хочешь наших детей поселить? — подхватила Оксана. — В мире таких вот сатрапчиков, которым «при исполнении» всё можно, и все молча с этим соглашаются? Или тебе всё-таки больше нравится мир, где люди дорожат и своим достоинством, и чужим, не подминают и не подминаются? Не забывай, дети и сами вырастут такими, каким по преимуществу будет мир!
«Надо же, как рассуждать начала!» — восхищённо посмотрел на жену Кирилл Алексеевич. — «Не только свой мир создала — уже и мыслит мирами».
Дверь кухни неожиданно распахнулась, и вошла гордо державшая голову Ксюша. Нет, не Ксюша — Ксения!
— Мама! Не дезертируй! Не предавай меня! — девочке всё же было только девять лет, и её порыва хватило ненадолго — она почти сразу же подошла к матери, обняла её и тихо заплакала. Однако Кристина, на мгновение встретившись с ней взглядом, успела будто провалиться в бездну — такой пламенной глубиной налились её синие глаза.
Синие.
Глаза будущей Ледяной Девы.
* * *
— От вас требуется только написать заявление и подписать со мной договор, — успокоил адвокат Елену Петровну. — Ни по каким инстанциям бегать не придётся, для этого есть я.
— Вы что, думаете, у меня есть такие деньги, чтобы адвокатов нанимать? — грустно усмехнулась женщина.
— Ну какие деньги? Договор на безвозмездной основе, у меня ведь и собственный интерес в этом деле. Думаю, охранника этого в школе, да и вообще на подобной работе, не будет уже завтра. Важно только, чтобы вы этот случай не замылили! Именно вы с Ксюшей, понимаете? Да, понадобится дать показания в суде, но Ксюша, похоже, как раз боец! Кстати, мы вам компенсируем все издержки, если придётся, например, в суд пойти вместо работы.
— А
— А вот её прижать не получится, — признался Кирилл Алексеевич. — Это к ЧОПам[12] государство относится с подозрительностью и не упустит случая оттоптаться, а казённые медики у нас почти неприкосновенны, да и чем медсестра, с точки зрения государства, навредила? Укол сделала насильно, хотя отказ был? А потеряла я отказ, и что вы мне сделаете? Умерла, что ли, девочка? Ах, не умерла, только плакала? И пусть плачет, вы лучше скажите — я государственному имуществу ущерб нанесла? Нет? Налогоплательщик жив-здоров? Какое ещё «достоинство», нет такого слова, есть слово «положено»!
— «Пусть плачет, главное — пусть платит»? — слегка воспрянувшая духом Елена Петровна тоже сподобилась на грустную шутку.
— Вот именно, — улыбнулась ей Кристина. — Своё достоинство мы должны отстаивать сами. Но только при этом — не топтаться на чужом!
— В общем, — адвокат закончил свою мысль, — и в государстве, и в обществе, к сожалению, существует принятие патерналистского произвола, и не только эскулапов. Так что обезопасить всех — нереально, даже от этой конкретной медсестры. Разве что школу нашу, но это уже директор сделает.
— Точно сделает? — недоверчиво посмотрела Оксана.
— Наверняка, — кивнул Кирилл Алексеевич. — Зачем ему подчинённые, которые его так подставляют? Попросит написать «по собственному», но недели две-три всем ещё придётся «ходить опасно».
«Не придётся!» — ликовала Кристина. — «Как ты там выразился — «эскулапы»? Она не эскулап уже, а эскалоп, только что не жареный!»
* * *
Уже засыпающая Белка приоткрыла глаза:
— Мама, ты вернулась? Мы победили?
— Пока только в одном сражении, Белочка. («Охранника уволят завтра же — за профнепригодность, Кирилл знает директора этого ЧОПа и уже звонил ему, просто Елене не стал пока говорить»). Спокойной ночи! — Кристина поцеловала дочь и вышла на кухню, где Лёня пил чай с Лидией Николаевной.
— Мама сейчас за тобой придёт! — улыбнулась она маленькому другу. — Скажи, а ты можешь перенести меня к Нате?
— Я раньше только один появлялся, но можно попробовать, — юный маг взял женщину за руку. — Получилось! — он был до невозможности горд собой. — Привет, Ната!
— Привет! — устало кивнула Лесная Сестра. — Поздравляю! Артур скоро будет, подождёшь? — глаза Наты почему-то были очень грустными.
— Нет, я домой, меня мама ждёт, — Лёня исчез.
— А что с… — наконец рискнула поинтересоваться Кристина.
— С ней? — вошедшая Ледяная Дева потянула её за руку, и они вышли из комнаты. — Ты разве знаешь какую-то Парушкину? Ну и она тебя тоже не знает. Хочешь, я и тебе сотру в памяти все воспоминания о ней?
— Не надо, — женщина, немного подумав, приняла решение. — Память о побеждённом страхе — пусть останется. Кстати, Ксюша эта так на тебя была похожа! Глаза…