Щуки в море
Шрифт:
— Гранёных, между прочим, тоже нет, только несколько кружек и пара бокалов, — Алина взяла телефон. — Ну не мажордом я, такую очевидную вещь — и упустила! — она вышла в другую комнату и принялась обзванивать петербургских антикваров.
* * *
Хрусталя на столе всё же не было. Были очень красивые фужеры из синеватого дымчатого стекла — словно призраки петербургских сумерек, несколько часов назад уносивших сквозь времена юную фею и её мать. Десять призраков бледно мерцали шампанским,
— Проводим? — встал Артур. — Удивительный был год! Конечно, каждый год уникален, но тот, который уходит — просто легендарный! Сколько нас было триста шестьдесят пять дней назад? Стихиали и Даша, и всё…
— И Алексей, — добавил Виктор.
— И мы с Леренной на Тарлаоне, — вставила Юля.
— И мы с мамой! — обиженно воскликнула Белка.
— Да, действительно, — Страж Вихрей улыбнулся, соглашаясь с поправками. — Мы — были! Только были как-то по отдельности. А теперь мы — есть! Все вместе, пусть и не все сейчас в этой комнате. И се аз возглашаю — за тех, кого мы обрели в уходящем году, и за тех, кто обрёл нас!
— А это не одно и то же? — ехидно поинтересовалась Лариса, уже нацеливаясь на салат с грибами — салатов Ната с Кристиной и Люсей, по русской новогодней традиции, наделали просто горы.
— Физику знать надо! — подмигнул Артур. — Да, одно без другого не бывает, но не «одно и то же»! Третий закон Ньютона, — по комнате поплыл звон фужеров.
— А теперь — подарки, — многозначительным тоном произнесла Ната. — Начинаем с Инессы, — она положила перед девочкой паспорт и ручку. — Несси, ты ведь тренировалась расписываться? Вот здесь, не бойся!
Инесса, старательно наморщив лоб, вывела «И. Кайсарова», снабдив подпись небольшим взлетающим росчерком.
— «Командир, думаешь, я его купила? Нет, фея на Новый год подарила!» — прокомментировал Виктор, перефразировав анекдот про гаишника и грузина.
— А то! Анекдоты — они, знаешь, из жизни берутся! — хохотнула Лесная Сестра.
— А Туапсе — это где? — девочка разглядывала паспорт.
— Карты нет, завтра покажу, хорошо? — ответила Алина и встала. — Лера, оливье не волк, в лес не убежит! — тарлаонская фея, чуть ли не урча, наслаждалась сим пресловутым салатом. — «Щас спою», то есть скажу! Встречать будем этот год огненной собаки или как?
— Год Жар-суки? — хмыкнул Страж Вихрей. — Так он только в конце января начнётся.
— Да неважно, что мы, китайцы? — Ледяная Дева с серьёзным видом оглядела собравшуюся компанию. — Знаете, в русском языке есть причастия прошедшего и настоящего времени «обретённые» и «обретаемые», но нет причастий будущего времени. В эсперанто, конечно, эту нелогичность исправили, а в русском — пока нет, но мы ведь точно обретём и будем обретены в приходящем году, разве не так? — она подняла бокал. — За долженствующих быть обретёнными!
* * *
— Я
— Понимаю, — кивнул Страж Драконов. — У тебя-то как дела? Даша говорила, вместе с Андреем работаешь?
— Да у меня-то всё в порядке! Только непривычно как-то — всю жизнь страну охранял, а теперь — кошельки богатейские.
— Не «страну», — уточнил Виктор. — Государство. И даже не сознательно охранял, а просто делал, что прикажут.
— Не напоминай! — скривился Виталий Андреевич. — Ну да, исполнял приказы, я же это обещал! Ну вот в чём я виноват? Порядочный человек слово держит!
— Жопа в том, Андреич, что для силовика своей собственной порядочности недостаточно, — Страж Драконов смял в руке пустую банку. — Нужна ещё порядочность его начальника. И ты не столько «виноват», сколько ошибся.
— В том, что вообще в омоновцы пошёл?
— Ну! Знаешь, когда кто-то играет с шулером, то делает только одну ошибку — берёт карты в руки.
— Шулеры, точно! Так подставили!.. Я вот сообразил недавно — это я государству обещал не предавать, а оно-то мне разве обещало? Сам дурак, получается!
— Предательство, как и насилие, является государственной монополией, — назидательным тоном изрёк Виктор. — Потому оно так зверски с предателями и расправляется. Не за то, что иуды, а за посягательство на свою исключительность.
— А… — Кресов тоскливо махнул рукой. — Ну вот и не служу больше, так банкиры эти разве лучше? Сопрут деньги и на инкассаторов свалят, бывало такое.
— Да уж! С ними вообще уже непонятно, кто кому принадлежит — деньги им или наоборот?
— Блин, так и есть! У них же не просто деньги, а дурные деньги! Инкассируем вот недавно магазин один, ну, небольшой такой, фирменный…
— Бутик?
— Точно. Сумочки всякие, ремни… Я как на цены глянул — подумал сначала, что всё, поехала крыша, уже лишние нолики мерещатся. Нет, в натуре такие! За что? Ну да, хорошие вещи, но таких денег не стоят. И ведь покупают, самое главное!
— За понты, конечно, — усмехнулся Виктор. — Часто даже кредиты берут на такое, и не только на сумочки.
— Да я сам понимаю, что «понты»! Только зачем эти понты? Вот этого — уже не понимаю, — Виталий Андреевич достал из холодильника ещё две банки. — И Даша не понимает. Недёшево стала одеваться, это да, но никаких сумочек «за мильён» и золотых мобильников.
— У неё хороший вкус. Учёная дама как-никак, историк, — Страж Драконов отметил, что Кресов перестал называть дочь «Дашкой».