Сделано в Японии
Шрифт:
— Понимаете, нам всем настоятельно не рекомендовано передавать информацию в свои бывшие отделы. Но в моем случае я в одиночку работать уже не могу Мне помощь нужна извне, от вас с Нисио-саном, например, от того же Накагавы.
— А Нисио не помогает?
— Нисио не помогает. Говорит: у тебя теперь новый начальник, под ним и крутись.
— Ладно, декорации мне понятны, режиссерские установки тоже. Давай сюжет пересказывай!
— Вам бы все ерничать, Минамото-сан! — Канеко завершил расправу над бутербродами, которые незримо все
— Время спать, Канеко-кун, — я постучал по своим часам, — да и поел ты уже! Давай выкладывай свою драму в трех актах.
— Драма действительно драматичная, — глубокомысленно изрек Канеко. — Драматичнее не бывает.
— Не говори, Рикио-кун! Нет повести печальнее на свете, чем драма о «лэнд — крузере» в кювете…
— В этом-то все и дело, Минамото-сан! Нет этих «крузеров» и «паджеро» нигде! Ни в кюветах, ни в комиссионках — нигде! Нет — и все тут! Хоть ты тресни!
— Ни фига себе! Их что, сжигают, что ли, после угона?
— Если бы! В общем, есть мнение, что их с нашей территории вывозят. На судах вывозят…
— На Хонсю, что ли?
— Да нет, не на Хонсю! Из Японии вывозят! За границу!
— И поэтому Нисио тебя в рабство продал?
— Да. Из нас сформировали такую «иностранную» группу; которая как раз этим вывозом и занимается. Мы, собственно, машины сейчас уже и не ищем.
— А что же вы ищете?
— Мы ищем каналы, по которым они из страны уходят, и связи между теми, кто угоняет, и теми, кто вывозит.
— Канеко-сан, ты меня извини, но это детский лепет какой-то. Япония, слава богу; не Россия — сухопутных границ у нас, к счастью, нет, краденую тачку ни в крытом вагоне, ни своим ходом никуда не отгонишь. Самолетом машины только императоры с президентами перевозят…
— Да — да, не идиоты мы, Минамото-сан! С пограничниками и таможенниками работаем. Но пока все без толку!
— Как это без толку?! «Челленджер» какой-нибудь — машина солидная, ее под койкой в каюте не спрячешь!
— Да мы все таможенные документы по всем портам пролопатили! На Хонсю еще хоть какие-то результаты были. Там в Йокогаме и в Осаке в прошлом ноябре двадцать с лишним контейнеров с дорогими «краунами» и «маджестами» задержали…
— Куда шли?
— В Индонезию и в Малайзию.
— А у нас?
— На Хоккайдо в смысле?
— На Хоккайдо.
— А у нас, на Хоккайдо, — ноль.
— Так, а в Россию-то ты чего ездил?
— Чтобы убедиться, что джипы туда идут.
— Убедился?
— Отчасти.
— Как это «отчасти»?
— Главное, я понял, что рынок там для них огромный! Есть куда сбывать, спрос на них там огромный!
— Канеко-кун, ты меня извини, но я Россию знаю получше тебя. Согласен с этим?
— Отчасти, господин майор! Только отчасти!
— Опять ты за свое, частичный ты наш!
— Да я же знаю, что вы мне сказать можете! Я же сам через это прошел. Я же с теми же мыслями от
— И что, по-твоему, я могу тебе сказать?
— Что в России у машин по закону руль с левой стороны, а у наших машин он с правой.
— Ну правильно! Зачем им «неправильные» машины? Сейчас у них там, слава богу не социализм — купить можно все, что хочешь! Магазины ломятся. Я в Москве недавно был — так там машины, какие только твоя душа широкая ни пожелает. Но, милый друг, все с левым рулем!
— Вот — вот, я же говорю, что я знаю, что вы мне сказать можете! Я же сказал, что я точно так же думал. В том же направлении! В направлении левого руля и правостороннего движения.
— И Владивосток тебя переучил, да?
— Да, во Владивостоке вообще все по-другому! Не как в остальной России, в Москве той же самой…
— Там что, до сих пор думают, что Союзом Брежнев рулит?
— Нет, там и в советские времена, я думаю, не слыхали, кто такой Брежнев. Там все сами рулят, самостоятельно, и рулят не как положено, а наоборот.
— Э — э?
— Там все машины наши!
— Подержанные, я понимаю, слышал, знаю. Рыбаки вывозят с наших помоек — это хорошо. Но чтобы прямо «все»…
— Да говорю вам, там ни, как их, «Жигулей», что ли, ни, как их, «Москвичек»…
— «Москвичей», — поправил я не использовавшего полностью прекрасной возможности на месте изучить достижения российского автомобилестроения Канеко.
— Хорошо, «Москвичей», пусть будет «Москвичей». Нет там русских машин, а есть только наши, японские. Там вообще давно уже пора правостороннее движение на левостороннее менять и светофоры перевешивать. Но это не главное.
— А что главное?
— А главное то, что обычные легковушки там — это барахло и дешевка. Наши, японские, я имею ввиду — других там и нет. А вот те же «паджеро» и «лэнд — крузеры» — самый дорогой товар. Хоть и с нашим, правым рулем. Но цены на них там ой — ой — ой!
' — И почем они там идут?
— Пятьдесят — шестьдесят тысяч.
— Рублей? — Я вспомнил сегодняшние свои упражнения по конвертации национальных валют, проведенные под мудрым руководством патриота — гиганта Ковриги.
— Каких рублей! Долларов, конечно.
— Подержанные за шестьдесят тысяч?! Это уж слишком!
— Да, Минамото-сан, подержанные они номинально. Вот «фамилии» с «короллами» и «коронами» — так они действительно подержанные: все по сто — сто двадцать тысяч прошли. Их и продают там за две — три тысячи — не дороже. И за тысячу можно найти, а некоторые и того меньше стоят, которые действительно с нашей свалки.
— А джипы?
— Внедорожники, — поправил меня Канеко.
— Что «внедорожники»? — Я попытался отказаться от признания факта пускай хотя бы частичного, но все — таки превосходства над собой молодого капитана в области лексического запаса безразмерного русского языка.