Сделано в Японии
Шрифт:
— Ты, Дзюн, не ори, — на корявом японском прорычал обладатель хлебной фамилии. — Сейчас отгоню, я же только вернулся.
— Да устал я тебя просить, Коврига, свой танк подальше от покупателей прятать! Ставь сразу во двор, на служебную стоянку! Трудно, что ли?!
— Да поставлю сейчас. — Коврига стал пропихивать свое огромное тело сквозь узенький проход в прилавке. — В сортир я торопился, вот и поставил спереди…
— А что это за машина у вас такая интересная? — спросил я его по-русски.
— «Тигр» называется. Хорошая машина!
— Американская?
—
— Ну да! — Я был готов к какому угодно ответу, но только не к такому Нет, конечно, дизайн этого бронетранспортера вполне соответствует своеобразным идеалам игривой и витиеватой российской автомобильной мысли, но чтобы вот так вот по провинциальному портовому городишке самой продвинутой автомобильной державы мира разъезжал именно российский джип, это меня потрясло.
— А что, мне надо обязательно на японской, что ли, ездить? — Коврига продрался наконец сквозь прилавок и двинулся выполнять указание Накамуры.
Я вышел вслед за ним, чтобы поближе познакомиться с этим новым чудом света.
На стояночном пятачке у магазина машин за это время не прибавилось, и гордому патриоту Ковриге пришлось облить презрением только наших с Ганиным, как русские их называют, «японок».
— Так это вот у вас тут «GAZ» написано, — я указал Ковриге на фирменный знак на стойке решетки радиатора, — значит, это тот самый ГАЗ?
— А вы что, в русских машинах так же, как в русском языке, разбираетесь? — спросил Коврига, явно обрадовавшийся моему хорошему русскому.
— Да есть небольшой опыт, — поскромничал я, хотя, за исключением ну, может быть, только самых последних моделей, без проблем отличу «Ниву» от «Москвича», а «Ладу» от «Волги».
— Да, это тот самый ГАЗ. — Коврига вытащил из кармана черных джинсов ключи на брелке и вставил один из них в дверной замок. В последних солнечных лучах суетливого понедельника на правом запястье у него блеснул широкий золотой браслет, похожий на обычный ремешок для часов, только без оных. — Горького нет давно, а ГАЗ есть…
— Вы его что, из России привезли?
— Да нет, в России они на вес золота. Мало их. — Коврига открыл левую переднюю дверь и начал задирать ногу на высокий порожек. — Мне приятель по заказу из Арабских Эмиратов его привез.
— Откуда?! — как все — таки неисповедимы пути того, кого одни называют Богом, другие — лукавым, а третьи вообще никак не называют из-за ограниченности лексического запаса и отсутствия воображения.
— Хм, да из Эмиратов. — Коврига передумал залезать в кабину своего блиндажа на колесах.
— Почему из Эмиратов?
— Да их шейхи поназаказывали у ГА3а, а потом чего-то ездить на них расхотели. Вот их там и распродают.
— По дешевке? — Я уверен, что ни одна российская машина не может стоить больше десяти тысяч иен, то есть сотни долларов.
— А это кто что дешевкой считает.
— И если не секрет, то?..
— Семьдесят тысяч отвалил. Это без доставки. А за доставку еще, конечно, морем, правда, не очень дорого получилось…
— Ну семьдесят тысяч —
— Нет, новенькая, — не без гордости задрал свою похожую на правильной формы булыжник голову Коврига. — А мне говорили, что японские полицейские немного получают.
— Что это вы вдруг на мою зарплату перешли? — Я был не готов вот так без подготовки перескочить из Объединенных Арабских Эмиратов, снабжающих Японию не только демпинговой нефтью, но и страшными российскими джипами, в нашу бухгалтерию, начисляющую мне двенадцать раз в году кое — какое вспомоществование, добавляя к нему в июне и декабре некое жалкое подобие премий в размере двух с половиной месячных окладов каждая.
— Сами же сказали, что для вас семьдесят тысяч — дешевка, — пожал такими же мощными, как у Накамуры, плечами Коврига.
— Для машины сумма небольшая. У вас тут двигатель какой?
— Американский дизель. С турбиной.
— Объем какой?
— Почти шесть литров.
— Ого! — Про такие джипы в Японии я даже и не слышал. — Это же таможенные сборы какие платить!
— Да, движок мощный. Корпус что надо! Клиренс высокий — сорок сантиметров, хочешь — ложись и отдыхай, плюс полный привод — так что пройдет где хочешь. Ну а таможня — она везде одинаковая: без денег ее не проскочишь…
— Вот я и говорю, что для такой машины семьдесят тысяч — цена небольшая. Я даже не знаю, наши-то такие вездеходы сколько стоят? Миллионов пять, не меньше. — Я вспомнил страдальца Катагири с его — вернее, уже (или пока?) не его — «челленджером» за четыре с половиной миллиона.
— Какие пять миллионов? — возмутился Коврига. — Вы мне в иенах говорите, что ли?!
— Так мы с вами сейчас в Японии вроде как.
— А я вам в долларах говорю: семьдесят тысяч!
— Обалдеть можно! — Если бы не сверхсолидная комплекция литого тела Ковриги, которая как бы априори предполагает абсолютную достоверность всего того, что извергается из верхней его половины, я бы ни за что не поверил в то, что русская машина может стоить таких денег.
— Да мало их. — Коврига потерял ко мне всякий интерес и забрался внутрь своей бронированной «крепости». — К тому же корпус полубронированный.
— Зачем вам броня? — поинтересовался я.
— Если завтра война, если завтра в поход… — запел неожиданно приятным хрипловатым голосом счастливый обладатель этого не ставшего после объявления его цены менее неказистым джипа.
Коврига через руль протянул мне из глубины салона свою пудовую ладонь, затем брякнул золоченым браслетом об рычаг коробки передач, вставил ключ в замок зажигания и заставил своего «тигра» зареветь так, что даже на Сахалине стало известно о начале у него брачного периода. Я поспешил уступить дорогу этому диковинному бронированному зверю, и Коврига, воспользовавшись моей любезностью, вывел машину со стоянки и поехал парковаться на зады магазинного здания.