Сделай что сможешь. Развивая успех

Лео Андрей Васильевич

Великий князь рассмеялся:

— Да вы опасный человек.

— Есть такое дело, Константин Николаевич.

— И скромный.

— Когда как.

Теперь великий князь посмотрел на меня очень внимательно и без всякого веселья.

— А скажите, Александр, мой сын по петергофской дороге тоже ведь частенько ездит. Как вы оцениваете, нет ли угрозы ему повстречать там бандитов?

Ах вот почему меня сразу в Мраморный дворец вызвали — папа боится за сына.

— Полагаю, что нет. Напасть на офицера в пригороде вряд ли кто осмелится, не припомню такого происшествия за последнее десятилетие, да и местность там слишком открытая,

всё происходящее далеко видать. Кроме того, Никола редко ездит за город один, в основном со мной или с недавно назначенным адъютантом — поручиком Верняховским.

— И всё же, я считаю, дополнительная охрана из двоих жандармов лишней не будет.

— Согласен. Однако жандармов лучше заменить солдатами-конногвардейцами. Жандармы привлекают излишнее внимание, да и Никола им не обрадуются.

— Хм, возможно, возможно. — Великий князь на пару секунд задумался, а потом кивнул: — Хорошо! Пусть так.

Выйдя из кабинета Константина Николаевича, я сразу же столкнулся с Николой, который меня поджидал.

— Ну что, в трактир?

— В трактир.

И мы поехали отмечать удачно проведённую операцию. Тем более, в трактире у нас была запланирована встреча с конногвардейцами. Известия о стычке на петергофской дороге уже стали достоянием общественности, и гвардейцы, с которыми я сдружился, пожелали узнать подробности, так сказать, из первых уст.

— Господа, господа, ничего сверхъестественного не произошло. Обычное лёгкое приключалово с элементами производственного романа.

— Почему производственного?

— Так я же на завод ехал.

Да ё-моё, опять они ржут, как кони. Чего я такого сказал-то? И почему на балах и приёмах гвардейцы смеются умеренно, а как в кабаке или у них в казарме гуляем, то гогочут безудержно. Причём такая реакция на любую шутку.

— Ну ты, Алекс, даёшь! Избил семерых бандитов и называешь это лёгким приключаловом.

Тут в нашу застольную беседу вклинились господа со стороны:

— Кто-кто семерых избил? Сей малец, что ли?

Чёрт! Этих-то какого ляда принесло? У нашего стола остановилось четверо гвардейских офицеров семёновского полка. Твою дивизию, пехота, да, похоже, ещё и подвыпившая. Неужели опять драка намечается? Эти ребята конных гвардейцев ой как не любят. И вроде нас пятеро, если со мной считать, только вот семёновцы больно уж здоровые. Побоище предстоит ещё то.

— Господа, проходите мимо, не задерживайтесь. Столов свободных полно, и выпивки тоже.

— Не тебе, малец, указывать нам, что делать, хоть ты и хвастаешь тут своими непомерным подвигами.

Ох, ёк макарёк, на горизонте Рагнарёк. М-да, товарищ не понимает. Можно, конечно, сказать, что за столом великий князь, и господа, извинившись, свалят, но тогда я буду выглядеть жалко. Не-е, Сашок, это не наш вариант, так и до потери авторитета докатиться недолго. Интересно, а завалю я этих балбесов в рукопашной один? Хм, вряд ли. Готов поспорить, эти ребята кулаками махать хорошо умеют. Наверно, если мне на полную раскрутиться, сработало бы и выглядело бы красиво: молодой парнишка, вертясь юлой, аж четверых семёновцев на пол уложил. Легенды обо мне пошли бы, но… сейчас в драках среди благородных принято лишь кулаки применять, а всякие удары ногами, особенно по яйцам, — это моветон.

Ладно, как там в будущем свадебная шутка звучала: кому-то драку надо и начинать. Вставал и выходил

из-за стола я довольно медленно — надеялся, что у семёновцев мозги включатся. Но нет, стоят ухмыляются. Ростом пониже Николы, зато в плечах все будьте-нате, бугаи ещё те. Если по лицам судить, то говорить им что-либо бесполезно, так что понеслась, Сашок, душа в рай. Кстати, Никола и конногвардейцы тоже поднялись и встали у меня за спиной. Вперёд не лезли, значит, посчитали меня равным себе и отнеслись к стычке с пониманием — драку начинать должен я.

Сама драка, как обычно в тесном пространстве, отложилась в памяти в виде набора картинок. Самому наглому говоруну, вероятно, досталось больше всего: я пробил ему в солнечное сплетение, а следом сразу в челюсть, и он поплыл. Ха, не ожидал от меня такой прыти и силы ударов. Не теряя времени, я сместился ко второму справа, а первому уже корнет-конногвардеец в лоб со всей дури вмазал. Ребята в стороне не остались, быстро к развлечению подключились. Наглый говорун, пропустив ещё несколько плюх, рухнул под соседний стол. Его приятели продержались дольше, но в итоге минут через десять тоже легли рядом. И не сказать что я единственный на семёновцев наседал, все отличились; там даже Никола, как ветряная мельница, кулаками махал, и небезрезультатно, но… поучить его хотя бы боксу не помешает.

В общем, недолго музыка играла, недолго гости гармониста били. Отмечали «эпическую победу» мы уже в ресторане у Палыча. Соответственно, выпито было раза в три больше, чем изначально планировалось. Ну, елы палы, за победу же. Домой я отчалил в изрядном подпитии. Хорошо хоть баронесса Кошелева меня сегодня не приглашала, а то бы я точно «выговор с занесением в личное дело» получил.

Правда, на следующий день слухи о нападении на меня дошли и до неё. Вот ору-то было! Я, видите ли, безрассудный мальчишка. Блин, психология женщин всё-таки сильно отличается от мужской: дамы во многом руководствуются эмоциями, а мужчины используют логику. Спрашивается, в чём моя вина? В том, что какие-то ревнивцы на меня охоту устроили? А оказывается, по мнению кисы, вина есть: я в её салоне на негодяев плохо смотрел и всячески их подкалывал. Офигеть, короче. Я, конечно, понимаю, переволновалась девушка, но зачем так-то наезжать?

Мою персону даже до спальни допускать не хотели, пришлось применить всё своё красноречие и обаяние, чтобы оправдаться. М-да, но зато какая потом бурная ночка у нас состоялась, не передать словами. Меня чуть не растерзали. Теперь так и подмывает организовать ещё какое-нибудь нападение на себя родного, уж больно ночная феерия мне понравилась. Прям праздник страсти и экстаза.

* * *

— Проходите, Владимир Игоревич. Надеюсь, вы собрали все сведения, что я просил?

— Так точно, Ваше Императорское Высочество, за исключением мелочей.

— Ну, о мелочах вы можете по ходу доклада поведать и давайте без титулов.

— Слушаюсь, Константин Николаевич. Итак, Александр Патрушев родился…

— Простите, что перебиваю, Владимир Игоревич, но вынужден вам напомнить: в основном меня интересует жизнь Александра в Сибири, а именно его действия после смерти отца. Так что переходите сразу к ним.

— Хорошо, перехожу к тем годам. После смерти отца и двух недель не прошло, как Александр вознамерился пойти на охоту дальнюю.