Седьмая чаша

Сэнсом Кристофер Дж.

— Хотелось бы вас порадовать, да нечем. Я не покладаю рук ни днем, ни ночью. Годдард не известен ни одной из радикальных групп, его следов не обнаружено ни в Лондоне, ни в соседних графствах. Создается впечатление, что, съехав со своего последнего жилища, он будто в воздухе растаял.

Лорд Хартфорд повернулся ко мне.

— А вам стало известно, что убийца сделал своим шпионом поверенного и убил его?

— Так и есть, милорд, — кивнул я и рассказал историю Билкнэпа и Фелдэя.

Когда я закончил, Хартфорд некоторое время стоял в задумчивости,

подергивая себя за бороду с такой энергией, что у меня возникли опасения за ее сохранность.

За окнами барабанил дождь.

— Итак, мы имеем пять убийств, связанных с чашами гнева. Должно произойти еще два, а этого человека, Фелдэя, убили мимоходом, на всякий случай. Мы должны изловить его!

Хартфорд устремил взгляд на своего брата.

— Судя по твоим новостям, король все-таки во что бы то ни стало намерен жениться на Кэтрин Парр, сколько бы она ни тянула с ответом?

— О каких новостях идет речь, милорд? — вскинулся Харснет.

— Мой брат назначен посланником при дворе правителя Южных Нидерландов.

— Король просто боится, что леди Кэтрин может согласиться стать моей женой, — пояснил сэр Томас, легким движением переменив позу.

— Мы не можем быть уверены в том, что выбор пал на тебя именно по этой причине, — отозвался его брат. — А если и так, радуйся, что король отправляет тебя послом за границу, а не узником в Тауэр.

— Может, и так, — лениво согласился сэр Томас и с любопытством посмотрел на меня. — Кто-то рассказывал мне, сэр, что король высмеял вашу горбатую спину, когда два года назад он был в Йорке.

Гадая, кто мог рассказать ему об этом, я набрал в грудь воздуха и признался:

— Да, сэр, так оно и было.

— Больше он в Йорк не поедет, — заявил Сеймур. — Он так безобразно разжирел, что едва может ходить. Более того, ноги нашего августейшего владыки покрыты язвами, и, когда они воспаляются, его возят по дворцу на специальном кресле с колесиками. Говорят, когда язвы начинают гноиться, в королевских покоях стоит такая вонь, что она может свалить с ног быка. Так что, мастер Шардлейк, если, случаем, услышите скрип колесиков, когда выйдете отсюда, лучше бегите во весь опор в противоположном направлении.

Сэр Томас невесело рассмеялся.

Харснет, явно ощущая неловкость, поерзал в своем кресле, лорд Хартфорд покачал головой.

— Твоя несдержанность рано или поздно будет стоить тебе жизни, Томас. Но в одном ты прав: здоровье короля ухудшается с каждым месяцем. Много лет ему уже не прожить. А потом, если бы королева не утратила симпатий к идее реформ и была бы готова выполнять роль регентши при юном принце Эдварде…

Он развел руками.

«А ведь они планируют этот брак, заглядывая на много лет вперед, — подумалось мне. — Интересно, насколько глубоко погряз я в этих дворцовых интригах со своей погоней за убийцей Роджера?»

— Когда вы отбываете за границу, сэр Томас? — спросил Харснет.

— Пока не знаю. Возможно, через несколько недель.

Харснет кивнул. Лицо его оставалось

бесстрастным, но я не сомневался в том, что коронер в данный момент испытывает желание аналогичное моему: чтобы сэр Томас со своим болтливым языком убрался прямо завтра. Однако мы нуждались в помощи со стороны его многочисленной челяди.

Раздался громкий стук в дверь, и я вздрогнул. Ветерок страха, казалось, пронесся по всей комнате. Еще бы, после всего, что наговорил тут сэр Томас…

— Войдите! — твердым голосом проговорил лорд Хартфорд.

В кабинет вошел Барак. Когда нужно, этот хитрец умел изобразить покорность, вот и теперь он потупился и опустил голову под требовательным взглядом лорда Хартфорда.

— Простите, что помешал вам, милорд, — заговорил он, — но только что пришел Джанли, охранник из таверны Локли. Они нашли его.

— Живым? — спросил Харснет, и лицо его озарилось надеждой.

— Нет, сэр. Мертвым.

Барак обвел взглядом вельможную компанию и добавил:

— В старом монастыре Чартерхаус. Характер его смерти указывает на то, что он стал шестой жертвой.

Лорд Хартфорд словно стал ниже ростом и закрыл лицо ладонью.

— Кто об этом знает?

— Никто из представителей власти, милорд. Пока никто.

— Шардлейк, Харснет, отправляйтесь туда.

— Я тоже хочу поехать с ними, — заявил сэр Томас.

— Хорошо, — согласился лорд Хартфорд и поочередно посмотрел на каждого из нас. — Он заставил всех нас плясать под его дудку. Увидим ли мы когда-нибудь, как он пляшет джигу на конце веревки?

Глава 36

Дождь не прекращался в течение всего времени, пока мы ехали в Чартерхаус. Я то и дело смахивал капли с глаз и громко, чтобы перекричать стук копыт, расспрашивал охранника Джанли о том, что произошло. Остальные, стараясь не пропустить ни слова, прислушивались к нашему разговору, а иногда и сами задавали вопросы. Мы скакали, не жалея лошадей, по улицам, превратившимся в трясину, поэтому наши сапоги и бока животных были заляпаны грязью.

— Нынче утром в таверну «Зеленый человек» прибежал сторож заброшенного аббатства, — рассказывал Джанли. — Там уже давно никто не живет, кроме него самого и семьи Бассано, итальянских музыкантов, которых выписал король. Они обустроили под жилище бывшие монашеские кельи.

— Больше там точно никого нет? — спросил Сеймур.

— Нет, сэр. Это место используется под склад королевского охотничьего снаряжения и костюмов для маскарадов. Самого сторожа в таверне знают как безнадежного пьяницу. Он частенько заявлялся в «Зеленого человека» и напивался там как свинья, после чего Локли и миссис Бьюнс приходилось едва ли не взашей выгонять его. Одна из его немногих обязанностей состояла в том, чтобы открывать и закрывать заслонку водопроводной станции для стока воды по трубам, проложенным под домами на площади. Он часто забывал это делать, и тогда местным жителям приходилось отправляться в старый монастырь, чтобы напомнить ему об этом.