Седьмое чувство. Дилогия
Шрифт:
Все эти страшные вещи Пелес говорил спокойным, будничным тоном.
– Так тебе ничего не известно о связях Рема с некромантами?
– Нет, - с усилием выдавил из себя Клемент.
– Я всегда считал Рема достойным монахом, служащим Свету.
– Ну что же, я верю тебе.
– Пелес кивнул и, развернувшись, сочувствующее похлопал его по плечу.
– Нелегко быть обманутым, нелегко. Рем предал не только тебя, но и орден. Всех нас. Если тебе захочется что-нибудь сказать - ты знаешь, где меня найти.
– Где?
– непонимающе спросил Клемент.
– В кабинете бывшего настоятеля. Ваш монастырь - очень занятное место и я должен
Сразу после его ухода Клемент облегченно перевел дух и вытащил руку из-под подушки. Пелес был в его власти, но он не воспользовался ситуацией. Нет, он не пошел на убийство, он был выше этого. Нельзя так опрометчиво поступать, нельзя… Нужно успокоиться.
Клемент закрыл глаза.
В это самое время, Пелес наклонившись к одному из своих помощников, сказал:
– Маленькая провокация успехом не увенчалась. Возможно, он действительно чист. Наблюдайте за ним.
Смотрящий послушно кивнул.
Через несколько дней Клемент полностью поправился и смог целиком сосредоточиться на работе. Те иллюстрации, которые он сделал ранее, к сожалению, так и не нашлись. В этот раз по совету Матиса, чтобы отвлечься он взял более интересную книгу. Это был Брейсток и его известный всем любителям животных труд "Твари лесные". Раньше книга содержала рисунки самого автора, но они не выдерживали никакой критики, поэтому Клемент должен был их творчески переработать.
Рабочее место монаха - деревянный стол с широкой столешницей располагался возле самого окна. Иллюстратору нужно много света. Было холодно и из окна немилосердно дуло, но Клемент не покидал своего места даже для того, чтобы согреть над жаровней с углями озябшие руки. Погруженный в работу он ничего не видел и не слышал. А главное - не помнил.
О недавней трагедии напоминали только два холмика на заднем дворе и более грустные, чем обычно лица монахов. Раньше в монастыре нередко слышался веселый смех, ведь служенье Свету - радостное служение, но сейчас его не стало. Улыбка замерзала на губах у братьев, стоило лишь им увидеть эти злополучные холмики. Не способствовала проявлению радости и постоянная слежка Смотрящих. Серые ни с кем не разговаривали, обедали отдельно, и остальные монахи их открыто ненавидели.
До зимы было еще далеко, но она все ощутимее давала о себе знать. Ночью температура опускалась до нуля, и утром лужи на дорогах оказывались скованными льдом. Днем ненадолго теплело, лед таял, и раскисшие дороги превращались в грязное месиво. Деревья сбросили последние листья и теперь стояли голые, в ожидании грядущих морозов.
Пелес и его люди ввели в монастыре свои порядки. Ни один из монахов не мог отлучаться без ведома нового настоятеля, и куда бы он не отправился его везде сопровождали двое Смотрящих. Теперь даже обычная поездка за солью или крупами превращалась в конвоируемую процессию. В любом случае позволение выйти в город, можно было получить, только если это было необходимо для удовлетворения нужд монастыря.
Пелес активно включился в выявление магов и некромантов. Все монахи были еще раз допрошены, а их личные вещи заново пересмотрены.
Была организована охота на все магическое. Горожане, прослышав о том, что новый настоятель будет весьма рад получить сведения касательно занятий магии, принялись писать доносы на собственных соседей. К этому их подталкивало обещание того, что третья часть имущества осужденного мага полагается доносчику, или как его называл сам Пелес - бдительному человеку. Таких "бдительных людей", желающих поживиться за чужой счет в городке нашлось немало.
Коротенькие записки и подробные обстоятельные письма, красочно описывающие колдовские действия, широким потоком потекли в кабинет Пелеса. Смотрящие сортировали их по степени тяжести проступков и давали читать Пелесу только те, что заслуживали его максимального внимания.
Записки, в которых говорилось о том, как бедная жена зеленщика недобрым взглядом смотрела на сметану в молочной лавке, а она потом скисла, Смотрящих мало интересовали. Зато если поступала информация о том, что несколько торговцев среднего достатка регулярно совершают прогулки в лес и по свидетельству очевидцев разжигают там костер и вызывают духов - эту информацию было необходимо проверить. И чем выше был достаток тех, на которых был написан донос, тем быстрее работали Серые.
Говорят, даже сам градоправитель Потис Вышек был "замечен" в оргии на городском кладбище, но он сумел откупиться от следствия. Странным образом во владение ордена отошел его новый дом в центре, поместье на берегу озера и принадлежащая градоправителю улица Ремесленников, где Вышек сдавал в аренду помещения. Градоправитель сложил полномочия досрочно и в кратчайший срок с семьей уехал в неизвестном направлении.
Его должность недолго оставалась вакантной. Вскоре ее занял доселе никому неизвестный Дин Мелот, который был более чем лоялен к ордену Света и Пелесу в частности. Таким же образом поступили с капитаном стражи: его пост перешел к Порсу, бывшему до этого простым наемником, а сам капитан, решив не ждать неприятностей на свою голову, продал дом и ухал вместе с женой к ее дальним родственникам.
За рекордно короткий срок - всего несколько недель, Смотрящие прибрали к своим рукам весь край. Они действовали методично, словно по заранее разработанному плану. Те люди, кто не могли уехать или откупиться, в страхе ждали, что за ними придут Серые братья и поведут их на допрос. То, что они будут осуждены ни у кого не вызывало сомнений.
Город превратился в место, где никто никому не мог доверять. Все подозревали друг друга. Собственный сосед теперь казался некромантом, пожирающим трупы, а соседка - колдуньей, отводящей удачу от твоего дома. Дело доходило даже до того, что какая-нибудь семейная пара тайком писала доносы друг на друга. Их обоих забирали в монастырь, и оттуда они уже не возвращались.
Чтобы городом было легче управлять, Пелес расширил ряды Смотрящих, набрав дополнительных людей из особо полезных доносчиков. Теперь под его началом было около четыреста человек. Эти люди имели мало общего с монахами. Они были сформированы в военизированные отряды, и они ничуть не скрывали того, что являются заурядной грубой силой. В монастыре и без них было тесно, поэтому они разместились в квартирах, что были отобраны у недавно выявленных колдунов.