Седьмое чувство. Дилогия
Шрифт:
На башне находится дежурный, и если он посмотрит вниз, то обязательно заметит беглецов. Если бы это был кто-то из своих, с ним еще можно было бы договориться, что-нибудь соврать, наконец. Но все ключевые посты, вроде наружной охраны, были отданы Смотрящим, а ни с одним из них договориться было нельзя. Он бы сразу поднял тревогу.
Но Проведению было угодно видеть их живыми, а не пойманными и казненными. Иногда Боги забавляются, продлевая нашу жизнь и вместе с нею наши мучения. Дежурный их не заметил, и они беспрепятственно
Все еще не веря в свою удачу, монах припустился бежать. Девочка за ним не успевала, и ему часто приходилось останавливаться и подгонять ее. Они свернули с дороги, и теперь их путь лежал через засохший кустарник, достигавший колена. Он то и дело цеплялся за рясу Клемента, но мужчина не обращал на это внимания, автоматически топча и ломая особо зловредные ветки. Через десять минут его спутница не выдержала и с всхлипом остановилась.
– Я ногу порезала!
– А?
– он посмотрел вниз и ахнул.
– Да ты же босая!
– Конечно. А ты что слепой?
– она уже размазала по щекам первые слезы и вот-вот готова была по-настоящему разреветься.
– Где твоя обувь?
– Клемент беспомощно оглянулся по сторонам, словно она могла лежать где-то рядом.
– Я ее потеряла, когда меня схватили. Еще утром. Смотри!
– она показала ступню.
Клемент сначала прищурился, а затем нахмурился, разглядев длинный порез, из которого текла струйка крови.
– Нам надо уйти глубже в лес, а потом я займусь твоей ногой.
– Я не могу идти, - покачала головой девочка.
– Тем более по этим колючкам.
Монах не говоря больше ни слова, взял ее на руки и понес. Девочка оказалась нелегкой ношей, к тому же ему изрядно мешала набитая до отказа сумка, висевшая через плечо. Он выдохся уже через две сотни шагов, но упрямо не подавал вида. Только стал тяжелее дышать и немного медленнее идти.
Невдалеке показались первые стройные ряды елей. Вообще-то лес, куда они направлялись, был смешанный, но вокруг монастыря росли именно хвойные деревья. Видимо это объяснялось песчаным составом почвы.
Как только они вступили в лес, монах с облегчением поставил свою ношу на землю. Несмотря на холодную ночь, он взмок от пота.
– Тут же кругом еловые иголки, - с укором сказала девочка.
– Ты для меня слишком тяжелая, - признался он.
– Я не могу нести тебя дальше. И здесь это практически невозможно - мешают ветки.
Он стоял, не двигаясь, ожидая пока глаза привыкнут к перемене освещения. Здесь, в лесу, среди еловых лап была совсем другая атмосфера. Другие запахи, другие звуки. Как будто бы тебя накрыло толстым одеялом, отгородив от остального мира.
То тут, то там видны светящиеся точки глаз и слышен подозрительный хруст. Лесные звери замерли, изучая людей, но, решив, что они не представляют для них интереса, вернулись
Внезапно монаху пришло в голову, что он даже имени своей спутницы не знает.
– Как тебя зовут?
– спросил он девочку.
– А тебя?
– Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?
– А ты?
Монах ранее не имел опыта общения с двенадцатилетними девочками. Приют при монастыре был исключительно для мальчиков, к тому же дети до этого момента и их психология его вообще мало интересовали. Благоразумно решив сберечь время и нервы, он сдался и ответил:
– Мое имя Клемент.
– А мое Мирра.
– Как?
– Мирра, - повторила она.
– С двумя "р". Это очень важно. Я не люблю, когда в моем имени теряют букву, - сказала девочка, и поежилась от холода.
– Ты с таким знающим видом говоришь про буквы, будто бы умеешь читать.
– А вот и умею. Меня сестра научила.
– У тебя еще и сестра есть?
– Она мне ненастоящая сестра. Она мне подруга, хоть и старше меня на пять лет. Возраст ведь не очень важен. Клемент, а почему мы сначала бежали, а теперь стоим? Я уже замерзла.
– Сейчас пойдем, - он достал одеяло, развернул его и накинул на плечи девочки.
На ней было надето только двойное шерстяное платье, достаточно теплое, но порванное в нескольких местах. Плохая защита от осеннего холода.
Монах перевесил сумку на другое плечо, без одеяла она была не такая объемная, и пошел вперед. Мирра сама взяла его за руку.
– Клемент, а ты всегда был монахом?
– шепотом спросила она.
– Нет, не всегда.
– Значит, тебе нестрашно уходить оттуда?
– она кивнула в направлении монастыря.
Клемент промолчал. Ему было страшно. Он всегда боялся того, что ему придется оставить привычный мир и выйти на дорогу. Он не раз представлял себе, как это случится, но ни разу его воображение не заходило так далеко. Действительность оказалась более фантастичной, чем все его выдумки вместе взятые. И вот теперь ему приходится бежать по лесу с незнакомой девочкой, оставляя за спиной все, что было дорого на протяжении всех этих лет. Из монастыря он унес только воспоминания…
– Я действительно не могу идти, - девочка дернула его за рукав, всем своим видом показывая, что она больше не двинется с места.
– Правда. Мой папа говорит, что ночью по лесу ходить нельзя.
– Почему?
– Ну… - тут к делу подключилась ее фантазия и она сказала.
– Можно разбудить лохматую тень, которая живет в дуплах и она съест тебя.
– Со мной лохматой тени можно не бояться. Я больше опасаюсь выколоть себе глаз какой-нибудь веткой.
– У меня ими уже все лицо исцарапано. И паутина в волосах, - пожаловалась Мирра.
– Что ты делаешь?
– По твоей просьбе ищу место для ночлега. Если нам удастся поспать до рассвета, я буду только рад.