Седьмое чувство. Дилогия
Шрифт:
– Они будут как ты, или как те, от которых мы бежали?
– Не знаю, - честно признался Клемент.
– Но надеюсь, что это будут хорошие люди. Проделать такой далекий путь лишь для того, чтобы прикоснуться к святыням, для этого нужно иметь Свет в своем сердце.
– Такой, как у тебя?
Монах промолчал. Он был предан идее Света, идее добра, как никто другой, но что было в его сердце? Раньше оно было теплым и открытым. Но постепенно оно наполнилось страданиями Бариуса, Рема, узников монастырского подвала и мучениями жителей Плеска. И если раньше
Клемент придержал ветку, росшую низко над дорогой, давая Мирре возможность проехать. Неожиданно девочка испуганно вскрикнула, и в тот же самый момент монаха схватили за ногу и, дернув, стащили с коня. Он успел увидеть только грубые, покрытые ссадинами волосатые руки. Его сильно ударили два раза кулаком в лицо, и он, на какой-то миг, потеряв всяческую координацию, упал. У Клемента был разбит нос и рассечена правая бровь.
Раздался хриплый смех. Бандит, который его схватил, смачно сплюнул на землю и сказал:
– Люблю иметь дело со святошами. Их так легко бить. Хорошо мы с тобой придумали насчет ветки. Все всадники притормаживают.
– Майк, гляди какое чудо!
– сказал второй.
– Это не парень. А я-то думал, что парень. Молодая девка! Вот так подарок…
– Ты что, серьезно? За этими проклятыми кустами ничего не видно! Надо же, монахи за собой теперь для утех девчонок возят, - Майк плотоядно облизнул губы.
– Здорово. У меня уже давно никого не было. Давай денежки подсчитаем и поделим потом, а сначала развлечемся, как следует.
– Чур, я первый!
– он дернул Мирру за волосы. Девочка, сжав губы, скривилась.
– Да мне все равно, Раф. Мы же с тобой друзья.
– Майк почесал щетину и оценивающим взглядом посмотрел на Мирру.
– Никуда она от меня не денется. Маловата конечно, я бы предпочел постарше, но ничего… Сойдет. Давай только с дороги уйдем, пока кто-нибудь не объявился. Самое главное лошадей уведи.
– Он со всего размаху ударил начавшего подниматься монаха ногой в живот.
Клемент застонал от боли, но своих попыток встать не оставил.
– Ты гляди, какой упертый!
– Удивился бандит, продолжая методично избивать его, пытаясь попасть в наиболее уязвимые места.
Девочка, удерживаемая Рафом, закричала и сделала попытку вырваться, но тот держал ее крепко. Тогда она стукнула его локтем и укусила за руку. Бандит вскрикнул и, отвесив ей внушительную оплеуху, бросил на землю.
– Вот дрянь!
– проворчал он со злостью.
– Сейчас ты у меня попляшешь. Будешь еще умолять, и просить прощения.
Он навис над ней и прижал к земле. Раздался треск разрываемой одежды.
– Смотри, не убей ее раньше времени, - сказал ему Майк.
– Мне девчонка нужна живая. Это только колдуны мертвых любят.
Клемент воспользовавшись тем, что Майк на секунду отвернулся, и прекратил побои, нашарил в траве камень и, вскочив, ударил им бандита. Удар пришелся прямо в висок, и тот рухнул как подкошенный. Монах, кипящий от ярости, повернулся ко второму. Тот
Клемент с размаха ударил его два раза по голове, Раф даже не успел прикрыться рукой. Но удары пришлись вскользь, и не нанесли ему такого вреда как Майку. Бандит упал, перекатился на спину и схватился за нож, висевший у него на поясе. Кровь и пот из рассеченной брови заливали Клементу глаза, тело болело от побоев, но он об этом не думал. Он был накрыт волной ненависти, и ему было все равно, что с ним теперь будет. Монах перехватил руку, в которой был нож, и противники покатились по земле, борясь за обладание холодным куском стали.
Враг Клемента ничем не уступал ему по силе, он был невысоким, но жилистым и крепким. Бандит сумел высвободить нож и попытался воткнуть его в монаха, но лезвие прошло мимо и порезало только ткань рясы, а от повторного удара Клемент увернулся, снова перехватив руку. Резкое движение и Раф взвыл от боли - монах сломал ему запястье. Клемент вырвал нож из его пальцев, и ни секунды не колеблясь, всадил в горло бандиту.
Тот вздрогнул. Его глаза округлились от боли и неверия, мужчина протянул руки к шее, но для него уже было слишком поздно. Жить в этом мире ему оставалось несколько мгновений. Изо рта Рафа потоком хлынула кровь. Пуская кровавые пузыри, он конвульсивно изогнулся все телом и умер.
Пошатываясь, Клемент встал на ноги и сделал несколько шагов назад. Сильный порыв ветра сорвал листья с деревьев и разметал их во все стороны. Монах, тяжело дыша, стоял посреди этого безумного листопада, слушал шум ветра и боялся пошевелиться. Ему казалось, что он вот-вот умрет сам, до того его переполняла ненависть и страх того, что он только что сделал.
И тут листья замерли в воздухе, мир лишился своих привычных звуков.
За спиной Клемента послышались тяжелые шаги.
– Добро пожаловать в наши ряды, - сказал знакомый голос.
– Опять вы?!
– Он резко повернулся.
– И это вместо приветствия… Я понимаю, почему остальные меня не приветствуют, но ты то вполне можешь себе это позволить. Потешь мое самолюбие.
– В чьи ряды?
– монах с непониманием посмотрел на человека в черном.
– В Наши!
– отрезал Рихтер.
– Разве неясно? Не думал, что встречусь с тобой так скоро, но ты совершил двойное убийство и вот я снова здесь.
– Я совершил убийство?
– Ну не я же!
– возмутился Рихтер.
– Что с тобой такое? Ты похож на дохлую овцу. Соберись, наконец.
– Нет, со мной все в порядке. Просто, - Клемент перевел дыхание, - я себя сейчас очень странно чувствую. Я никогда раньше не забирал жизнь у человека.
– Только не говори, что тебя мучает совесть. Когда я совершил свое первое убийство, заметь - исключительно из необходимости, я защищал свою жизнь, мне это понравилось. Главное знать, когда вовремя остановиться, - Рихтер с горечью рассмеялся.
– Кстати, если тебе будет легче, то его жизнь ты не забирал.
– Почему? Я же убил его!