Седьмое чувство. Дилогия
Шрифт:
– Если бы мы знали, что нас ожидает, то никогда не рождались бы на свет. Нас спасает только неведенье. С каждым новым рождением появляется новая надежда. Но когда ты узнаешь все, и в твоей жизни будет поставлена последняя точка, что останется?
– человек сделал шаг, потом еще один и стал медленно приближаться к Клементу.
Монах невольно попятился назад. Он не выдержал жуткого вида постоянно изменчивого лица и побежал. Гладкое, скользкое облако, по которому он несся, издавало звуки, словно паркет, натертый воском. Неизвестное
– Что останется?
– снова спросило существо и жалобно застонало.
– Пустота, и лишь тени былых иллюзий будут нашими спутниками. Мне так жаль, что одиночество во вселенной - это норма. От этого нет лекарства, нет лечения. Ты никогда не задумывался, почему твоя жизнь проходит в поисках Света? Проходит мимо тебя. Ты ищешь его, ищешь самого себя, ищешь вторую половину - душу, которая принесет тебе успокоение.
Клемент по грудь провалился в облако, до крови разодрав кожу. В спину словно вонзились тысячи невидимых иголок.
– От меня не убежишь.
– Существо наклонилось к нему ближе и приняло облик Мирры. Девочка улыбнулась и нежно погладила его по волосам.
– Я всегда с тобой, как вот эти змеи.
– Какие змеи?!
– воскликнул он, и тут почувствовал укус, за которым сразу же последовал второй.
– Что это?
Облако исчезло, и теперь он лежал в клубке извивающихся ядовитых змей. Клемент закричал от ужаса, дернулся, но вырваться не мог. Постепенно он погружался все глубже и глубже в этот клубок, и змеи принялись кусать его лицо. Капли мутного яда стекали по подбородку точно обычная вода.
– Отпусти меня! Убери их!
– крикнул он из последних сил.
– Мирра!
Лицо девочки принялось стремительно стареть. Будто бы кто-то взялся переводить вперед стрелки ее личных часов, где минуты приравнены к годам. Лоб девочки, нет, уже женщины, покрылся морщинами, щеки впали, нос заострился, у губ пролегли глубокие складки. Кожа пожелтела и покрылась темными пятнами. Глаза закатились, но неумолимое время на этом не остановилось. Монах не мог оторваться от этого кошмарного зрелища. Он смотрел и смотрел до тех пор, пока то, что некогда было лицом, не развалилось на куски, и под ним не обнажился череп. В оцепенении монах стремительно полетел вниз.
Тут сон Клемента прервался.
Над ним мирно покачивались ветки деревьев, уныло каркал ворон.
Он разлепил сухие губы и улыбнулся. Как приятно очнуться от кошмара и осознать, что это всего лишь видение, которому нет места в реальной жизни.
– Клемент?
– Мирра склонилась над ним. Ее лицо было в порядке. Оно было измученным после бессонной ночи, бледным, но таким же молодым.
– Да?
– монах протер глаза.
– С тобой все в порядке?
– Я здоров, - ответил он, и сам удивился своим словам.
– Это правда. Мне хочется принять ванну, побриться и стать приятным на вид.
–
– Не с таким распухшим носом и разбитой бровью.
– Нашла чем подбодрить… - проворчал Клемент.
– Ты все ночь был горячим, как печка и говорил разные несуразности. А еще кричал.
– Громко?
– Да, - кивнула Мирра, потрогала его лоб и обрадовано улыбнулась.
– Жар прошел.
– Это следствие чудодейственного бальзама. Не знаю, что Перроу в него положил, но, судя по моим странным видениям, не обошлось без вытяжки из мухомора.
Клемент осмотрел себя: синяки и ссадины остались, но боль в ребрах заметно уменьшилась. Можно было дышать и двигаться. Теперь он мог снова сесть на лошадь и продолжить поездку. Он посмотрел на одеяло, фляжку в руках Мирры и с благодарностью произнес:
– Спасибо тебе за заботу. Без тебя мне пришлось бы туго.
– Но ведь ты пострадал из-за меня. Рисковал своей жизнью, хотя не обязан был этого делать. Я уже не ребенок и все понимаю, - сказала девочка с серьезным видом и протянула ему кусок копченого мяса, что они взяли с собой в дорогу.
– Ешь!
Ее строгий тон не допускал никаких возражений, поэтому Клемент взял предложенное мясо. Присмотревшись, он обнаружил на нем отпечатки маленьких острых зубов, и его брови удивленно поползли вверх.
– Что это такое?
Мирра слегка покраснела.
– Я не хотела тебе говорить… Ночью в сумку забралось какое-то животное похожее на куницу и едва не утащило все наши запасы. Но я не побоялась и отогнала ее, поэтому успела спасти большую их часть. Но все они были уже покусаны. Ты брезгуешь?
– она виновато посмотрела на монаха.
– Я?! Вот уж нет! Я зверски голоден и готов съесть даже самого обладателя этих зубов. Вместе с мехом. Кстати, он тебя не укусил?
– Нет, но пытался.
– Девочка представила себе куницу во всей ее красе и задумалась.
– Клемент, а можно мне будет купить на зиму особую накидку?
– Какую?
– не понял монах, имеющий слабое представление о моде и желании девочек красиво одеваться.
– С мехом… - она мечтательно вздохнула.
– Она очень теплая. В ней двойной мех и еще черный мех на капюшоне. Я видела однажды похожую у нас на рынке.
– А она дорогая?
– осторожно спросил Клемент.
– Она стоит три полновесных золотых монеты.
– Мирра сделал круглые глаза.
– Если для тебя это так важно, ты мы сможем себе это позволить. Наверное…
– У меня никогда не было красивых вещей.
– Теперь у тебя есть лошадь. Она же принадлежит тебе.
– Да! Я помню!
– девочка вскочила и с радостным лицом побежала к животному.
Теперь, когда жизнь ее друга была в неопасности, на душе стало легко, ей хотелось петь и смеяться. Окружающий мир утратил былую мрачность и приобрел новые краски. Перемена в здоровье Клемента пошла им обоим на пользу.