Секция плавания для пьющих в одиночестве
Шрифт:
— Конечно, я помню.
Он собирался что-то добавить, но не успел — Аня повесила трубку. Несколько секунд он слушал короткие гудки, потом медленно встал и причесался перед зеркалом лизиной расческой. И это было особенно приятно.
Когда Мара вышел из ванной, Лиза сидела на полу. Она как раз включила Bluetooth-колонку и выбирала музыку.
— Не думала, что она мне пригодится, только сейчас вспомнила, что вообще брала ее с собой, — сказала Лиза. — Одной-то удобней слушать в наушниках… Стены тут тонкие, но мы тихо включим, никому не помешаем.
— Давай, — согласился Мара.
Он подошел к столу, взял стакан, на три четверти наполненный ярко-красным вином (скорее,
— Не знаю, что поставить, — пожаловалась она.
— Поставь что-нибудь хорошее, — сказал он и потянулся к рюкзаку.
— Ты совсем не помогаешь.
Лиза снова задумалась, листая треки в телефоне. Она сосредоточенно покусывала ноготь на большом пальце левой руки; она казалась сейчас такой милой и серьезной, как будто правильной выбор песни мог спасти их от глобального потепления.
Мара вытащил из центрального кармана большой потертый блокнот, положил его на колено и, вглядываясь в лицо девушки, несколько секунд тихонько постукивал кончиком тонкого механического карандаша по чистому листу. Она была так поглощена поиском трека на экране смартфона, что теперь уже не замечала его пристального взгляда. Сначала Мара немного поводил кончиком карандаша в нескольких миллиметрах над листом, не оставляя на нем следов, как будто сверяясь с картой пути, который ему предстоит проделать. Потом он начал рисовать, и призрачные линии стали проявляться на бумаге.
Минуту спустя тишину стал наполнять голос Тома Йорка. Лиза немного прибавила громкость и сказала:
— Ну вот. Я всегда ставлю Тома Йорка, когда не знаю, что послушать.
Он промычал что-то в ответ, кажется, даже не услышав ее слов.
Лиза подняла глаза на Мару и только теперь увидела, что он рисует. Рисует ее.
— Не двигайся, — сказал Мара, — посиди так немного.
Его голос прозвучал сосредоточенно и спокойно, но это спокойствие не передалось Лизе. Она не шелохнулась, и в то же время как будто сгорбилась и покраснела от смущения.
— Не волнуйся, — добавил Мара, уловив ее напряженный, отведенный в сторону взгляд и плотно сжатые губы. — Попробуй расслабиться. Не нужно специально позировать… можешь посмотреть на меня?
Она посмотрела на него.
Несколько минут они просидели в тишине, прерываемой только легкими прикосновения карандаша к бумаге. Лиза решила, что это не так-то просто — усидеть на месте, пока кто-то непрерывно на тебя пялится. Она вцепилась пальцами в колени, приподняла брови, отчего у нее на лбу появилась небольшая горизонтальная морщинка. Мара догадался, что она слишком волнуется и чересчур старается выглядеть естественно.
— Расскажи мне о чем-нибудь, — сказал Мара.
— О чем?
— Все равно. — Мара пожал плечами. — Например, о чем ты сейчас думаешь.
Она закусила губу и опять непроизвольно отвела взгляд к окну.
— Я думаю, что все это странно. Знаешь, сейчас мне кажется, что рисовать меня — это не такая уж хорошая идея. — Она помолчала. — Я не привыкла, чтобы на меня так долго смотрели. Я чувствую себя голой.
— А я давно не рисовал, — ответил Мара просто. — Так что в каком-то смысле мы оба сейчас голые.
Лиза кивнула и снова взглянула на Мару.
— Тогда ладно. Значит, сидим сейчас голые напротив друг друга, как будто это нормально… — Она улыбнулась.
— М-м-м, — протянул Мара, задумчиво покусывая кнопку карандаша.
Несколько
— Знаешь, я часто вспоминала тот день, когда мы впервые встретились. А в последнее время, после того, как мы… начали общаться, я стала переживать, что ты вообще обо мне думаешь. Я же такая глупая и стремная. Иногда, когда перед сном напьюсь и ворочаюсь в кровати, я представляю тебя, что ты сидишь вот как сейчас, напротив меня, а я тебе что-то важное такое говорю… То есть, конечно, это мне только кажется, что все это очень важно, что я тебе обязательно должна что-то объяснить. И слова как будто такие точные нахожу, что дух захватывает. И все время думаю, что запомню все в точности и наутро тебе напишу, и ты все поймешь. Знаешь же, как это бывает перед сном, когда придумываешь какой-то неправдоподобный диалог, а как проснешься, забываешь все, как глупый сон? — Она сделала паузу, чтобы отпить чая.
Мара положил блокнот на пол и внимательно посмотрел на Лизу, тоже сделав несколько глотков из своего стакана. Лиза продолжала:
— Я часто по ночам не могу уснуть, потому что думаю о разном, не только об этом. Так что, наверно, ты и ни при чем. Может быть, я так в себе пытаюсь разобраться, оправдаться за что-то. Просто как-то наваливается все сразу, понимаешь?
Мара задумался, а потом кивнул. Конечно, он ее понимал.
— Ну вот. В общем, если я думаю о тебе… то есть, о нас, я почему-то чувствую себя виноватой. Не знаю за что. Знаю только, что встретились мы в том бассейне случайно, а могли бы вообще не встретиться никогда. Вот из-за этого и кажется, что я тебя обманула. На самом деле, я ведь не люблю рейвы, тусовки, музыкальные фестивали, где много народу, и особенно — бассейны, даже пустые. — Она как-то виновато улыбнулась. — Подруга взяла билеты, и я согласилась. А сама-то я и в бары-то ходила всего пару раз, а пить люблю в одиночестве, дома перед ноутбуком. Все «концептуальное» не понимаю, за современной культурой не слежу, в Инсту ничего не выкладываю уже давно, тяжелую литературу почти не читаю, только старое и любимое перечитываю — на это меня пока хватает… Я не модная и не общительная. — Она вздохнула. — Я, наверно, тоже сейчас выпью. Только следи за мной, Мара, а то я быстро напиваюсь.
Лиза встала, положила чайный пакетик на салфетку и, не споласкивая стакан, налила себе вина.
— Ну вот, — сказала она, опустившись на прежнее место напротив Мары. — Могу я посмотреть, что там вышло?
— Да пока особо нечего показывать, — пробормотал Мара, — так, просто набросок.
Лиза протянула руку, и он нехотя передал ей блокнот. Она надела очки и несколько секунд всматривалась в свой незаконченный портрет.
Потом она улыбнулась и посмотрела Маре в глаза.
— Ты мне льстишь.
— Совсем нет, — начал неуклюже оправдываться Мара. — Нарисовал, что вижу. Если тебе правда нравится…
— Честно, очень нравится, — перебила она. — Подаришь мне?
— Ну да, только нужно еще доработать.
Она уверенно покачала головой.
— Лучше оставь так, как сейчас. Это же твое первое впечатление от меня, правда?
— Можно и так сказать, — сказал он смущенно.
— Вот и хорошо, это самое главное. Я рада, что ты… нарисовал меня без очков.
Лиза снова опустила глаза на верхний лист блокнота, провела по нему пальцем, и Мара с удивлением отметил, что ей, наверно, действительно понравилось. «Такая ерунда, а она, кажется, и правда довольна, — подумал он не без удовольствия. — Показать бы ей что-нибудь из моего посерьезней».