Секреты в тумане
Шрифт:
— Не слишком ли ты был жесток с Генриеттой?
— Боюсь, недостаточно, — Калеб отвернулся и занял освободившееся с уходом виконтессы кресло. Я устроилась в своем и сцепила почему-то дрожащие руки. Меня не покидало ощущение, что я только что упустила возможность понять что-то очень важное. — Ласлоу — расчетливая торгашка, и идя к тебе, она рассчитывала встретить такую же. Она знает только язык «купи-продай», потому и явилась тебя шантажировать. С непредсказуемым психопатом, каким она считает меня, она связываться не рискнет.
—
— Испугалась?
— За тебя, если только, — вынужденно призналась я. Мне-то Генриетта навредить не угрожала — два миллиона были ощутимой суммой, но ради друга я отдала бы и больше. — Я бы не хотела стать причиной краха твоей едва начавшейся карьеры. Откуда ты столько знаешь про Ласлоу?
— Искал, чем надавить на ее сынка, если совсем достанет, — с мрачной усмешкой признался оборотень. — К сожалению, он слишком тупой и скучный, и кроме походов по борделям ему предъявить нечего. Зато мамаша и ее окружение оказались интереснее. Генриетта Ласлоу на грани разорения — она совершенно не умеет обращаться с деньгами. Кстати, теперь я почти уверен, что дуэль Генри спровоцировал именно ради шантажа, а не по чьему-то заказу. За несколько дней до нашей с ним стычки виконтесса заложила машину, чтобы купить артефакт «последний шанс». Слышала про такой?
Я кивнула. «Последний шанс» стоил огромных денег, но он того стоил. В случае, если носитель артефакта оказывался на грани смерти, «последний шанс» высвобождал около десятка вложенных в него целительских заклятий и открывал экстренный принудительный портал в лечебницу. Жаль только, за пределами Родена не работал — пониженного магического фона для такого портала оказалось недостаточно. Артефакт, который задумывался как средство спасения для военных, стал дорогой игрушкой для детей столичных богачей.
— Но «последний шанс» мог и не успеть сработать… Неужели Генриетта была готова пожертвовать сыном ради пары миллионов?
— Ну, — весело хмыкнул оборотень, — полагаю, если бы я убил Генри, парой миллионов она бы не ограничилась. Проклятье, мне даже жаль, что пожар не по ее заказу устроили, — скривился друг. — Одной проблемой стало бы меньше.
— Ты что, пытаешься искать поджигателя сам?! — до меня наконец-то дошло, что именно так удивило меня в устроенном виконтессе допросе. Он ведь не просто отвадил даму, но и сходу умудрился незаметно убедиться в ее непричастности ко всем моим проблемам!
— Приходится, — не стал отрицать очевидное друг. — Я просил Ройса хотя бы намекнуть, как движется расследование, но мне вежливо посоветовали не лезть не в свое дело. Я начал проверять сам, но пока могу сказать только, кто невиновен. Это не Марла — у нее нет связей и денег, чтобы такое организовать, и не семейка Ласлоу — по той же причине.
— Морриган обмолвился, что наш случай не единственный, — вспомнила я, переварив признание Калеба. Если в работу на наркотдел я, как друг и просил, влезать не собиралась, то в расследовании покушения на свой дом остаться в стороне не могла! — Что скажешь на предложение посидеть в выходные в главном архиве и пролистать подшивки газет? О моем пожаре писали, значит, есть шанс найти и другие!
— Скажу, что лучше спрошу одного знакомого огнеборца, — хмыкнул оборотень. — Ник нередко играет у нас между сменами, и он довольно хвастлив и болтлив. Думаю, так мы выясним все еще быстрее и с кучей неизвестных прессе подробностей.
Глава 12
— Фаюшка, — каким-то странным голосом позвал меня Калеб. Я, на ходу завязывая пояс на платье, сбежала по лестнице на первый этаж. Как мне ни хотелось скорее пройтись по университету в новых брюках, погода пока не располагала к прогулкам в тонком шелке, и потому пришлось скрепя сердце спрятать обновку в шкаф до более теплых времен. Друг не отрывал взгляда от новенького хронометра, установленного в прихожей. — Скажи, какой сегодня день недели?
— Вторник, — я с непониманием посмотрела на задумчивого оборотня. — Ты чего? Вчера семестр только начался, а ты уже переучился?
— Смотри, — палец Калеба ткнулся в издевательски блестевшее золотыми буквами: «среда».
— Сбился? — спросила я, в глубине души уже догадавшись, что дело не в хронометре, но все еще не желая в это верить. Друг покачал головой.
— В моей тетради есть лекции за вторник, я уже проверил — признался он. — Фаюш, мы, похоже, влипли. Что последнее ты помнишь?
— Как к нам заявилась леди Ласлоу… Хочешь сказать, это она нас так приложила? — я на секунду задумалась. — Хотя нет, я хорошо помню, как мы ее выпроводили, потом посидели немного в гостиной и отправились спать. Но это же было…
— Сутки назад, плюс ночь, которую мы проспали, — подсчитал Калеб, все так же не отрывая хмурого взгляда от хронометра. — Не думаю, что дело в леди Ласлоу, подстава не ее уровня. Что-то произошло вчера перед самым сном, из-за чего мы потеряли сутки воспоминаний.
Я вздохнула и стянула с ног так и не зашнурованные сапоги. Калеб прекрасно знал, что прогуливать я не люблю, однако сейчас у нас не осталось выбора. Что бы ни произошло вчера, я не хотела идти в университет, не выяснив, откуда исходит новая угроза.
— Скажи декану, что мы чем-нибудь отравились, — попросила я и решительно направилась к дивану. Копаться в глубинах собственной памяти я не любила еще больше, чем нырять в чужую, поэтому собиралась покончить с неприятной необходимостью как можно скорее.