Секс был. Интимная жизнь Советского союза
Шрифт:
— Какая тебе еще девочка! Пошел вон отсюда! — рычал он, замахиваясь палкой.
Али продолжал бессвязно повторять «девочка», от чего мужчина на пороге только больше злился. Мужчина больно стукнул Али палкой, что его, конечно, разозлило — он оттолкнул мужчину и ворвался в квартиру, рассчитывая обнаружить там Соню. Со второго этажа послышались возгласы взволнованных соседей, которые уже успели вызвать милицию. Али, поняв, что никакой Сони в квартире нет, выскочил на улицу, где его и схватили.
Конечно, свою историю Али рассказал без упоминания про поцелуй,
То, что «Соня» (Пантюхову было ясно, что имя не настоящее) сделала с Али, называлось «крутить динамо» — взять с клиента плату вперед, а потом ускользнуть. Иногда секс-работницы оставляли своих клиентов во время ужина, другие просили подождать на улице и заходили в магазин или другое помещение, а затем скрывались, используя другие выходы. Советские мужчины сразу бы догадались, что их обманули, но наивные иностранцы вроде Али иногда даже не понимали, в чем подвох [116] .
116
Поповский. С. 272.
— Девочка, говоришь… — повторил Пантюхов, глядя на растерянного Али. — Она в этот подъезд зашла?
Али энергично закивал.
— Ну пойдем, не испарилась же она, — устало сказал лейтенант.
Пантюхов, Али и два других милиционера вошли в подъезд. Ни черного хода, ни какого-то другого пути к бегству в доме не было — «Соня» тут просчиталась. Ее без труда нашли через минуту: она смирно сидела на ступеньках верхнего этажа у лесенки, ведущей к наглухо заколоченному чердаку.
— Так-так, гражданка, проституцией занимаетесь, значит? Деньги вымогаете? — Пантюхов протянул руку девушке, чтобы помочь подняться.
— Какие деньги? — «Соня» попыталась изобразить возмущение. — Он сам приставал ко мне, а я просто от него убежала.
— А это у вас что?
— Это? — Взгляд девушки упал на стоявшую тут же на ступеньках бутылку коньяка.
— Все понятно, — так и не услышав ответа, сказал Пантюхов. — Паспорт с собой? Проследуйте со мной, гражданка.
Уже на улице Пантюхов вернул Али бутылку и деньги, и тот отправился восвояси. А вот приключения задержанной только начинались. Изучив паспорт девушки, Пантюхов обнаружил, что ей нет даже восемнадцати. Зовут на самом деле Татьяной. Прописка — Суздаль, Владимирская область. Разрешения проживать в столице нет.
— Родственники в Москве есть? — стандартный в таких случаях вопрос.
— Родственники? — растерянно переспросила девушка.
— Ну, если нет родственников, то
— Суд? — Татьяна явно не на шутку испугалась, такое в ее планы точно не входило. Задержанным за проживание в Москве без прописки и без родственников первые два раза суд назначал административные взыскания, после этого следовал либо штраф в сто рублей, либо год исправительных работ или тюремного заключения.
— У меня есть дядя!
— Дядя? Точно? — с подозрением посмотрел на нее Пантюхов.
Девушка уверенно кивнула.
— Ну, говори адрес.
В два часа ночи в квартире доктора социологических наук Василия К. раздался громкий стук. С трудом поднявшись, он поплелся к входной двери. Как только он открыл, в объятия ему кинулась та самая Татьяна, которую Пантюхов задержал часом ранее в доме на Плющихе.
— Дядя, дорогой дядя Вася! — Татьяна начала крепко обнимать Василия, который не совсем понимал, что вообще происходит. Никаких племянниц у него не было. Но с Татьяной он действительно был знаком.
За Татьяной стоял лейтенант Пантюхов. Понимая, что «племянница» попала в неприятности — нетрудно было догадаться, в какие именно, — Василий не стал опровергать родство. Дядя так дядя.
С Татьяной Василий познакомился за несколько месяцев до описываемых событий, когда сидел на скамейке в центре Москвы — в сквере у Никитских ворот — и читал книжку. «Простите, не подскажете, как пройти к Казанскому вокзалу?» — услышал он. Подняв глаза от книги, Василий увидел молодую девушку в белом платье. Через пятнадцать минут знакомства с чрезмерно общительной девушкой Василий уже знал о ее жизни все. Отца у семнадцатилетней Тани не было, мать работала уборщицей, получала гроши. Сама она несколько дней назад приехала из Суздаля.
У Тани был молодой человек из соседнего Владимира: двадцатилетний парень работал на аэродроме техником. Таня очень хотела за него замуж: влюбилась без памяти, к тому же в Суздале техник с аэродрома считался человеком блестящей карьеры. Но не тут-то было. Из-за бедности Тане замужество не светило; не хватало недвижимости и финансовой обеспеченности. Не хватало даже на какие-нибудь приличные туфли и вечернее платье — а без такой атрибутики завоевать сердце молодого парня с аэродрома, да еще так, чтобы позвал замуж, было очень сложно: конкуренция зашкаливала. Кто-то дал Тане совет: съездить в Москву «подзаработать на сезон» — с мая по сентябрь.
— Я вот приехала три дня назад… Уже начала, — рассказывала она Василию. — Заработаю и осенью замуж пойду. Вот только вот чемодан мне негде оставить… Он у меня в камере хранения там, на вокзале. Да и помыться негде.
Хоть проституцию Василий и не одобрял, ему стало по-отцовски жаль девушку. Он жил один и помочь Тане ему было несложно.
— Ну, можешь у меня оставить чемодан… Проблем-то, — сказал он, поправив очки.
— Правда? — она тут же бросилась ему в объятия. Василий даже не ожидал такой реакции.