Сексуальный студент по обмену - 2
Шрифт:
На следующее утро вся группа стоит внизу, собрана и ждет в вестибюле, чтобы отправиться на многодневную поездку на автобусе в Италию. Но Кингстона нигде не видно.
Какое-то не хорошее предчувствие окутывает меня – острое чувство страха, от которого у меня скручивает желудок, я ставлю свою сумку.
– Нат, присмотри за моими вещами. Я должна проверить его.
Я бегу к лифту и нажимаю кнопку несколько безумных раз, ощущения страха в моем желудке усиливается с каждой секундой.
Я не могу добраться к его двери достаточно
– Кингстон! – кричу я. – Кингстон, ты там?
Он открывает дверь, с телефоном у уха, и я понимаю в следующую секунду, насколько бледна его кожа и безжизненны глаза, что-то не так.
Он отходит в сторону, чтобы я могла войти, но не говорит ни слова, внимательно прислушиваясь к тому, кто на другом конце линии. Я сажусь на его кровать и жду.
Я все еще не уверена, что происходит, фразы и слова, которые он добавил к разговору, ничего не говорят мне, когда он вешает трубку.
– Мне нужно вернуться в Лондон, - тяжело выдыхает он, закрывая глаза, когда проводит рукой по своему лицу. – Мою бабушку доставили туда, она с моим отцом сейчас.
– Хорошо, - удивляюсь я вслух, еще не услышав, что его так расстроило. – С ней все в порядке?
- Нет, если она настояла на возвращении в Лондон. – Он садится рядом со мной, упираясь локтями в колени и опустив голову на руки. – Мы очень близки, моя бабушка и я. Она та, с кем я провожу лето в Шотландии. И она, наверное, что-то почувствовала, - добавляет он, громко сглатывая, - что-то не так, потому что она всегда говорила, пока я был маленьким, «Я вернусь в Лондон, когда придет мое время».
Я обнимаю его со спины и опираюсь на него. – Возможно, она просто плохо себя чувствует и волнуется. Уверенна, твой отец найдет для нее лучших врачей, и с ней все будет в порядке, - я делаю оптимистический прогноз, но он тут же качает головой.
– У нее замечательные доктора в Шотландии. Дело не в этом. Она бы никогда не покинула свой дом, будь она не уверена.
Я не возражаю. Как я могу? Я никогда не видела его бабушку. Но любовь, которую он питает к ней, очевидна в каждом слове, произнесенном им, и в поступках, которые он делает.
– Я поеду с тобой, - говорю я, потирая его спину.
Его голова дергается. Глаза широко открываются и, конечно, в угрюмом выражении читается надежда на что-то большее.
– Вот так просто? Ты пропустишь свою оставшуюся поездку?
Я киваю головой, резко и уверенно. – Вот так просто.
– Она наконец-то сказала это. – Он улыбается. В его глазах по-прежнему стоит печаль, но он также не может скрыть радости. – Я тоже тебя люблю, Эхо.
Он целует меня. Это нежное воссоединение наших ртов передает мою любовь, которая, я уверенна, дарит ему утешение.
– Хорошо, - он встает. – Наш автомобиль уже, наверное, готов, и новый гид уже в дороге, чтобы заменить меня. Полагаю, все, что осталось, это сообщить другим.
Выражение его лица внезапно меняется.
–
Я тоже встаю и обнимаю его руками за талию. – Чтобы я сказала? Вот. Это. Иди вниз. Мне нужно позвонить.
Он дарит мне понимающую улыбку поддержки, которая наделена надеждой, затем хватает свои сумки и уходит, оставляя меня одну.
Моя мама отвечает на пятом гудке.
– Привет, мам. Это я, Эхо.
Она вздыхает, наверное, спала. – Боже мой, Эхо, с тобой все в порядке?
Черт. Я снова забыла о разнице во времени и просто разбудила ее посреди ночи, пугая ее до смерти.
– Да, все хорошо, - быстро отрезаю я.
После громкого, облегченного вздоха она снова говорит.
– Я бы сказала, что у тебя серьезные проблемы с отсутствием звонков, которые ты обещаешь, но Себастьян информировал нас и показывал нам фотографии. Ты там веселишься? Выглядит все именно так.
– Мам, - я зажмуриваюсь, ненавижу перебивать. – Прости, что не звонила так долго, и позвонила так поздно, и я обещаю – в этот раз точно – что расскажу тебе все в скором времени. Но прямо сейчас, я тороплюсь и, эм… я должна поговорить с папой. Пожалуйста.
– Зачем? Что не так?
Я обдумываю свои слова, и задерживаюсь с ответом.
– Эхо?
– Мам, все хорошо. И никаких обид, но это то, что стоит обсудить с папой.
– Что ж, он бодрствует и в настоящее время смотрит на меня с тем же беспокойством, что и я, когда ты впервые позвонила, так что держи. Люблю тебя.
Я слышу, как между ними раздается шорох.
– Молодая леди, вам лучше сказать, что ты в безопасности, - ворчит он мне на ухо.- Уже час ночи, и только в это время ты решила позвонить нам? Ты ранена? В тюрьме? Начинай уже говорить.
– Нет, сэр, и нет.
– Хорошо, рад слышать, - он тоже облегченно вздыхает мне на ухо. – Тогда в чем проблема?
– Ну, папочка…
– Папочка?– Он смеется. – Ох, это нечто. Прекращай, Джулия, наша дочь только что назвала меня Папочкой.
Я прочищаю горло. – Папа, планы поменялись. Я больше не поеду с Амстердама в Италию.
– И почему это? – Циничность в его тоне раздается на том конце линии.
– Я возвращаюсь в Лондон… - я делаю глубокий вдох, а потом говорю так быстро, как могу, - с Кингстоном. Его бабушка там, и возможно там не все в порядке, и он… он нуждается во мне. И он мне нужен, пап. Я хочу поехать туда, чтобы быть рядом с ним и Джерардом.
– Думаю, все будет хорошо.
– Он… согласен? Так просто? – Господи, Эхо. Тебе действительно нужно научиться ладить со временем, у твоего старика чуть сердечный приступ не случился, - я слышу, как он успокаивает мою маму. – Она просто меняет маршрут и все. Бабушка Кингстона больна.