Семь незнакомых слов
Шрифт:
О печальной судьбе отрасли нам поведал пятикурсник Анатолий — сосед из комнаты напротив. На его первой производственной практике, случившейся в предпоследний советский год, на отраслевых заводах ещё кипела жизнь, а теперь цеха стоят пустые, оборудование вывезено в неизвестном направлении, и только несколько старых рабочих, проработавших здесь всю трудовую биографию, по-прежнему приходят, чтобы целыми днями тоскливо стучать костяшками домино. Надежды на возрождение предприятия нет даже у них.
Анатолий приехал в Москву из Чарджоу и возвращаться домой категорически не собирается. Туркмения сразу после объявления независимости
На второй день знакомства Анатолий предложил нам вставить шарики. Недорого — по шестьдесят долларов с каждого.
— Что за шарики?
В ответ Анатолий достал из кармана два овальных кусочка оргстекла, размером с небольшую фасоль.
— И куда их вставлять?
— В член.
Путём небольшой хирургической операции шарики вживляются под кожу пениса. Потом операционный надрез затягивается, и шарики остаются на пенисе.
— Зачем? — поразился я.
Анатолий посмотрел на меня, как на салагу, который не имеет понятия о больших играх взрослых мужчин.
— Для стимуляции клитора, — коротко просветил он. — Бабы с ума сходят.
Установка шариков, по уверению Анатолия, превращает обычного самца в сексуального супермена, который даст фору любому парню без шариков: от девушек отбоя не будет — сами станут вешаться на шею.
— У тебя тоже есть?
Анатолий хмыкнул и без стеснения приспустил спортивные штаны. Несколько секунд мы разглядывали орудие супермена.
— Нам нужно подумать, — сказал я уклончиво.
— Нам нужно посмотреть, — уточнил Севдалин, — как ты их вставляешь.
Анатолий сделал задумчивое лицо — по-видимому, он ещё не сталкивался с такой ситуацией.
— Хорошо, — решил он. — По двадцатке с носа.
Сторговались на пятнадцати.
Просмотр состоялся через пару дней. Мы изображали ассистентов: я держал пузырёк с перекисью водорода, Сева — стрептоцид и бинт. Клиентом Анатолия оказался высокий рыжеватый латыш Улдис с шестого этажа. Операция проводилась на углу квадратного обеденного стола, куда Анатолий предусмотрительно положил деревянную разделочную доску. Улдис хранил мужественную немногословность. Ему не понравилось наше присутствие, но скидка в десять долларов примирила его с изменившимися обстоятельствами. По команде Анатолия Улдис расстегнул джинсы, спустил их до колен и, задрав передний край футболки, зажал его подбородком. Потом настал
— Присядь, — сказал Анатолий; он надел резиновые перчатки и держал в руке хирургический инструмент — заточенную с верхней стороны стальную ложку, предварительно обработанную спиртом.
Улдис поелозил ступнями, пододвигаясь ближе к столу, и, как танцор, выполняющий па, согнул колени, вывернув их наружу. Член лёг на доску. У Севдалина видимость была лучше: он стоял по левую сторону от Улдиса. Справа, повернувшись спиной к окну, расположился Анатолий. Мне достался сравнительно узкий сектор обзора между Анатолием и доской. Ущипнув член сверху, Анатолий оттянул кожицу и прижал её к доске. Ложка в его руке поднялась к уровню уха. Несколько прицеливающихся движений, и…
— Уаа-а!!!! —Улдис с рёвом взлетел вверх и, зажав член в кулаке, запрыгал по комнате, отталкиваясь одновременно обеими ногами. При этом он умудрялся вращаться в воздухе: его багровое лицо и пунцовые уши резко контрастировали с задом, который не утратил молочно-белой невозмутимости.
Севдалин уткнулся в изгиб руки. Я закрыл лицо левой ладонью. И только Анатолий сохранял спокойствие: реакция оперируемого, судя по всему, была для него не в новинку.
— Сюда! — скомандовал он Улдису. — Сейчас кровью всё зальёшь.
Взгляд Улдиса сделался слегка безумен, но Улдис всё же соображал: немного помедлив, он подчинился, перебирая ногами в съехавших до тапочек джинсах и по-прежнему держа в кулаке свой член. Пальцы он разжал медленно, явно опасаясь, что сейчас действительно хлынет кровь.
— Во дела! — смущённо удивился Анатолий: на раскрасневшейся коже Улдисова пениса появилась лишь лёгкая царапина. — Первый раз такое вижу!
На всякий случай он потрогал заточенный край ложки подушечкой указательного пальца. Потом взял с подоконника брусок пасты ГОИ, поводил по нему ложкой, доводя до нужной остроты, протёр тряпкой и ещё раз капнул спиртом.
Перед второй попыткой Улдис закрыл глаза, а Толик поднял ложку выше головы.
— Уаа-а!!!! — Улдис снова взмыл вверх и снова запрыгал по комнате — только на этот раз направляясь к входной двери.
Он доскакал до конца комнаты, когда кто-то снаружи потеребил дверную ручку, а потом постучал. Улдис на несколько мгновений застыл на месте. Затем развернулся и засеменил обратно.
— Кто?! — рявкнул Анатолий и, услышав голос соседа по комнате, приказал: — Погуляй десять минут!
Второй подход к снаряду принёс более обнадеживающий результат: кожу пениса удалось надрезать, из неё выступила капелька крови. Но о том, чтобы запихать в лёгкий надрез шарики, нечего было и думать.
Анатолий старался не смотреть Улдису в глаза — пробить на необходимую глубину, чтобы запихать под кожу шарики, не удалось. На пенис было жалко смотреть — на нём было две кровавые вмятинки, и он весь сжался. Улдис и сам его в таком состоянии ещё никогда не видал и теперь рассматривал, словно только что обнаружил и хотел изучить поподробнее.
— У тебя там мозоль что ли? — Анатолий немного пришёл в себя. — Кожа, как у бегемота!
— Ты не умеешь! — Улдис отнял у него ложку.
Последовало несколько ударов подряд, после которых раздалось «Уаа-а!!!» более яростные, чем в первые два раза. Когда Улдис разжал кулак, на старый потёртый паркет капнула кровь, и он поспешно снова зажал член.