Семь посланников
Шрифт:
– Хватит, Уильям, ты убьешь его!
– подумав, что любимый вознамерился
сотворить с братом нечто ужаснее избиения, призвала Патриция его остановиться.
– Не вмешивайся!
– ослепленный яростью, выкрикнул тот.
– Нет, Уилли, не надо! Отпусти его! Крэг повисла у него на плече, пытаясь остановить обезумевшего жениха. Но буяна ничто не могло отвратить от намеченной цели. Упорство нареченной раздражало его. Он сбросил Патрицию со своего плеча, не желая слушать ее. Та от сильного толчка отлетела к перилам, не смогла восстановить равновесие и полетела вниз. Пронзительный женский крик привел ревнивца в чувство. Оглянувшись, он заметил невесту на полу первого этажа и обомлел. Отшвырнул ненавистника в сторону и побежал вниз по лестнице.
– В чем дело? Что это за крики?
– появились у лестницы супруги Макензи.
Увидев неподвижное тело девушки, леди Алиса вскрикнула от ужаса. Подбежала к месту ее падения и содрогнулась, заметив выражение лица сына.
– Она не дышит. сердце не бьется. пульс не прощупывается.. Она мертва.
Мертва. еле слышным голосом выговорил Уильям.
– Вильмар, вызови неотложку!
– велел граф Кромарти.
– Возможно, еще не
все потеряно. Живее, Вильмар, живей!
– Она умерла. умерла.
– словно обезумев повторял старший сын.
Пэт.. Моя Пэт умерла. Ты! Это ты виновен в случившемся!
– выкрикнул он обвинение Генри в лицо. Супруги удивленно переглянулись.
– Это он виновен в ее смерти! Он!!!
– Нет, это неправда.. я не делал этого. это не я.. не я! Генри взглянул на родителей, ища у них поддержки и защиты. Однако в их глазах увидел только растерянность и сомнения, и это испугало его. Бросил взгляд на тело погибшей, на лица членов семьи и, не выдержав натиска чувств, выбежал из дома. На дворе стояла непогода. В небе то и дело вспыхивали огненные нити, и раскаты грома сотрясали атмосферу
Г л а в а 8
ПОХОРОНЫ И РАССЛЕДОВАНИЕ
Я мог бы нынче чистым быть,
Когда бы ты
осталась жить.
В. Скотт [35]
За гробом музыка звучит,
Волынщик коронах трубит.
И люди шествуют гурьбой,
Навек проститься чтоб с тобой.
Над гробом Крэг склонясь в печали,
Роняли слезы, горевали.
Лишь Уильям слез не проливал,
И месть в душе он разжигал.
Отмщения душа желала,
Она горела и пылала.
Вражда меж братьями теперь
Не обойдется без потерь.
Жестокий рок, он зол и страшен,
Разит мечом всех, кто бесстрашен.
Любого покорить он смог,
И с жизнью каждого он строг.
Лишив и Уильяма любимой,
К беде он вел неотвратимой.
Предательством, кинжалом, ядом
Чтоб тот покончил с младшим братом.
Склонившись над могилой Пэт,
Дал Уил торжественный обет,
Что, обратив он Генри в прах,
Сыграет брату коронах![36]
* * *
Весть о смерти Патриции Крэг, невесты Уильяма Макензи, в тот же день облетела всю страну. Трагическое событие всех потрясло. Причины смерти юной леди были неясны. Макензи ограничились объяснением случившегося, и единственное, что стало известным, было то, что смерть наступила вследствие несчастного случая. О подробностях того дня супруги решили промолчать, однако оглушенный горем и ослепленный ненавистью Уильям не стал слушать совета родителей. Он возводил напраслину на брата и обвинял его в случившемся. Родственники пребывали в растерянности, не зная, чья истина была правдивее. Conscientia mille testes[37]! Но у Уильяма она, казалось, молчала. Каждому человеку свойственно ошибаться, упорствовать в заблуждении свойственно лишь глупцам. Оплошность страдальца заключалась не в недостатке ума, а в преждевременных выводах и личной неприязни к приемному брату. Смерть, потеря и горечь превратили двух сыновей Уолтера Макензи в злейших врагов. Патрицию Крэг с коронахом и прочими неистовыми изъявлениями скорби, принятыми среди горцев, проводили в последний путь, до Кинелланского кладбища. Тело покойной предали земле, а вместе с ней и покой Генри Макензи. Самого мнимого виновника этой гибели нигде не было. Он отсутствовал на панихиде, во время погребения, и не объявился даже спустя два дня после похорон. Воспользовавшись отсутствием брата, Уильям сделал заявление в отдел дознания МСБ[38], в котором открыто обвинял Генри в убийстве своей невесты. Его иск зародил у агентов службы безопасности подозрения о причастности юного беглеца и к этому преступлению. Андреас Гофф на допросе раскрыл настоящее имя "цимофана" - своего напарника. Выяснив личность второго из покупателей, наряд Службы Безопасности выехал на место с постановлением об аресте Генри Макензи. Агенты правосудия заявились в Леод, чтобы задержать правонарушителя. Подозреваемого не удалось обнаружить, да и родные не знали о его местопребывании. Произведя обыск, агенты обнаружили в комнате Генри его одежду, прожженную лучом PA-909. Сомнения в том, что он принимал участие в закупке "диди" в баре "Hullad", больше не осталось. Предстояло также расследовать и второе обвинение - причастность Генри к смерти мисс Крэг. Прояснить все обстоятельства этого дела следователям МСБ помогли камеры слежения, установленные в каждом уголке замка. Эти незаметные устройства размером с пуговку имелись в домах и учреждениях на всей Земле. Уникальное изобретение записывало происходящее вокруг с высокой точностью изображения. AVI-12000[39] производила запись круглосуточно на протяжении десяти лет. По истечении данного срока охранная служба заменяла их новыми камерами. Для совершенной камеры не требовалось операторов и подзарядки. Она не выходила из строя, не подвергалась воздействию природных стихий и других внешних факторов. AVI-12000 была проверенной и надежной техникой. Со времени ее изобретения и распространения число нераскрытых преступлений свелось к минимуму. Просмотреть записи, зафиксированные на микрочипе, возможно было при помощи специальной аппаратуры, имевшейся в наличии только у МСБ. Изъяв для проведения расследования все камеры замка Леод, агенты покинули поместье. Расследование этого дела было поручено Леонардо Баскони. Он производил обыск в замке, и он же должен был просмотреть записи микрочипов. На этот процесс у него ушло несколько дней, но прежде чем подробности расследования станут известными, вам предстоит узнать о судьбе Генри Макензи. Как уже говорилось выше, он был в розыске, но искала его не только служба безопасности, но также и родня. Они вели поиски по всей Земле, предположив, что юноша мог уехать за пределы страны. Однако никому и в голову не пришло искать его в Роджи[40]. Он жил в уединении, отрешенный от общества, на лоне природы. Несмотря на удивительный ландшафт, Генри был несчастен. Ему казалось, что он рожден для страданий, и конца им никогда не будет. Его положение усугублялось тем, что ему некуда было податься. Вернуться домой в Леод он не мог, так как чувствовал себя причастным к происшедшему. Хотя рассудок опровергал это безосновательное чувство вины, совесть почему-то не оставляла его в покое. Перед глазами постоянно стоял образ Патриции. Он пытался воссоздать в памяти каждое слово, высказанное в то злосчастное утро, принесшее столько горечи и скорби. Тогда он был слишком огорчен из-за неблагополучной сделки и не осознавал слов доброжелательницы. А ведь она пыталась помочь ему, хотя и прибегла не к самой удачной тактике. Лишь по прошествии нескольких дней юноша смог понять намерения Крэг. Она стремилась вернуть его к правильной жизни и спасти доброе имя семьи. Тем не менее, это открытие было сделано им слишком поздно. Сознание вины еще больше усугубило состояние страдальца. Он упрекал себя в развязности, грубости, безумстве, что и стало причиной роковой развязки этой истории. Выстроил события в таком порядке, - и объявил себя виновником этой трагедии. Aliquando Dormitat Homerus[41]. И ошибочное суждение Генри могло привести его к гибели. Отказавшись от мысли вернуться домой, он не захотел уехать и в Чикаго. По закону США возраст все еще позволял ему жить в детском доме. Однако права на усыновление были у четы Макензи, и Генри, находясь на их попечении, не мог действовать самовольно и воротиться в приют. Он остался один, без крова и средств. Необходимо было что-то предпринять, но ему было совершенно безразлично его будущее. Он бездействовал, и из-за гордыни отказался попросить помощи у других людей. Трудно было сохранить ясный ум, когда все проблемы одна за другой падали на плечи. Вынести такое бремя забот было бы под силу далеко не каждому человеку, но Генри с его острым умом и актерскими способностями мог бы жить беспечно, вот только желание жить у него пропало. Устроившись в небольшой пещере, расположенной за водопадом, он осуществлял вылазку только с пришествием ночи. Питался он форелью, выловленной с небольшими трудностями из горной реки. Рука его все еще была парализована. Из-за отсутствия снастей приходилось рассчитывать на ловкость лишь одной руки.
– Сны это враки.."
– Что же ему приснилось, раз он так затрясся от страха?
– усмехнулся
Леонардо.
– Посмотрим, что будет дальше. Юноша прикрыл уши ладонями, и зажмурил глаза, потом вдруг отчего-то начал дрожать и сквозь лязг зубов что-то прошептал. Баскони придал еще немного громкости и услышал: " Догадайся, что мне плохо.. Приди, приди, приди."
– Приди? Кого это он зовет? Из последующих кадров агенту Баскони стало известно о многолетнем летаргическом сне Генри. Он просмотрел годы, проведенные юношей в спячке, а также стал свидетелем дня пробуждения. Пять месяцев в заточении, потраченные на учебу, показались следователю немного странными. А необычность их заключалась в процессе приобретения знаний. Оказалось, что студент висублекта слушал лекции круглосуточно, не уделяя времени сну, и это обстоятельство очень удивило следователя. Позже выяснилось, что Генри жаловался доктору Ивору на бессонницу. Врач рекомендовал ему не переутомляться с занятиями и больше пребывать на свежем воздухе, засыпать в одно и то же время, перед сном принимать теплую ванну и пить молоко с медом. Однако, даже исполнив все наставления врача, Генри не смог устранить бессонницу. Проведя обследование, врач прописал снотворные. Первые два дня назначенный доктором медикамент оказывал на юношу благотворное воздействие, но вскоре организм его привык к лекарству, и препарат оказался неэффективным. Сон, который вначале лишь изредка нарушался пробуждением, вскоре и вовсе исчез. Настал период полного исчезновения сна, и это обстоятельство угнетало Генри. Агенту Баскони стало известно, что несмотря на беспокойство, при последнем визите врача пациент солгал о своем самочувствии, заявив, что бессонница его прошла. Ночные часы юноша коротал по-разному: сначала он посвятил их получению знаний, затем начал прогуливаться по ночному саду и наконец он стал пропадать из дома на долгие часы. Проследить за ним во время этих самых ночных путешествий было крайне сложно, беглец каждый раз выбирал новое направление и заведение. Следователю пришлось подключиться к спутниковой видеосвязи и только при помощи камер слежения Глазго он смог обнаружить Генри Макензи. Очень скоро Леонардо удалось узнать о первой покупке обвиняемым запретного наркотика. Оказалось, что он использовал "диди" как снотворное средство. Человек, попавший под воздействие этого наркотика, пребывал в нирване около пяти часов, и это состояние легко можно было принять за биологический сон. Мозг отдыхал, организм восстанавливал силы и по пробуждении на протяжении всего дня человек чувствовал себя бодрым и жизнерадостным. Однако, как и всякое наркотическое средство, "диди" оказывал губительное воздействие на организм наркомана. Мало того, что человек оказывался заложником болезненного удовольствия, к тому же "диди" нарушал функции работы эпифиза[42]. Прекращение применения "диди" приводит к резкому нарушению физиологического сна, вызывая в потребителе раздражительность и нервозность. Пристрастившись к наркотику, Генри в некоторой степени обрел покой. Тем не менее, все это было лишь обманчивым ощущением. Агент Баскони обратился к медработнику МСБ, чтобы тот оценил состояние обвиняемого. Ознакомившись с имевшимися сведениями, доктор Стивенсон подтвердил предположение следователя о нервно-психическом расстройстве обвиняемого и применении им наркотика "диди" лишь как снотворного средства. Это заключение врача сняло с Макензи обвинение в "сбыте сильнодействующих наркотиков с целями их распространения". Потребители наркотиков не несли уголовной ответственности, но обязались пройти курс лечения в наркологическом диспансере. После аннулирования этого обвинения оставалось выяснить причины смерти Патриции Крэг. Просмотрев день помолвки Уильяма Макензи, агент узнал о том, что она состоялась в тот день, когда проводилась операция в баре "Hullad". Вернулся Генри под утро, расстроенный потерей своей доли наркотиков.
– Ничего себе!
– воскликнул Леонардо, увидев гостью в комнате Макензи
младшего.
– Кажется, эта красотка спутала спальни. Баскони был удивлен, выслушав разговор, состоявшийся между Генри и покойной. Мисс Крэг было известно о пристрастии юноши к наркотикам, и миссия ее прихода заключалась в наставлении его на путь истинный.
– Он ведь сейчас не способен понять тебя, глупышка, - невольно
вырвалось у следователя, с большим интересом смотрящего на экран.
– Уходи оттуда, он же в состоянии аффекта прикончит тебя. он ведь не осознает происходящего. Увидев пощечину девушки, Баскони машинально отвел глаза, предположив, что именно сейчас последует акт насилия, имевший смертельный исход. Однако ничего не произошло, юноша не ударил ее, а лишь схватив за руку, поволок за собой. Он поднял на нее руку только после грубой брани, и на этом его физическое истязание погибшей завершилось. На экране неожиданно появился Уильям Макензи и, не выясняя причин раздора, набросился на брата с кулаками. Не имея возможности отбиваться, Генри попал под натиск обезумевшего ревнивца. Что-то решив про себя, Уильям схватил брата и поволок его по лестнице. Невеста его, несвоевременно заступившись за юнца, попала под руку буяна и упала с большой высоты вниз. Уильям молнией спустился с лестницы и, обнаружив бездыханное тело невесты, во всем случившемся обвинил брата. Hinc illae lacrimae[43]. Агент Баскони докопался до сути происшедшего. Несчастный случай произошел по неосторожности старшего Макензи, и он, чтобы оправдать себя в собственных глазах, возложил ответственность за случившееся на плечи брата. Но следователь отныне мог с полной уверенностью заявить, что Генри Макензи был невиновен. Таким образом, оба обвинения сняли, криминальный розыск беглеца был прекращен, и дело передали в отдел социального контроля МСБ. Отныне Генри искали не за тем, чтобы привлечь к уголовной ответственности, а чтобы помочь ему избавиться от наркотической зависимости. Здоровое общество было главной задачей государств на Земле. Баскони был заинтересован в судьбе этого юноши. Его необычайная смелость и предприимчивость, жизненная энергия и неукротимый нрав привлекли внимание агента. Для того чтобы узнать больше о Генри, он связался с отделением службы безопасности Чикаго и запросил его досье, а также получил разрешение на просмотр записей микрочипов камер слежения детского дома, в котором жил Росса. Из его личного дела Леонардо узнал о времени и месте обнаружения трехгодовалого мальчика, именующегося позже Генри Росса. В ходе просмотра стало известно, что приступы летаргического сна неоднократно повторялись у него. И приступы эти наступали после очередного наказания за побег из приюта или какой-нибудь другой выходки негодника. Странным для Баскони показалось то, что при каждом истерическом припадке юноша кого-то звал. Несмотря на тщательный анализ происходящего, Леонардо так и не удалось выяснить все до конца.
– Чем занимаешься, Лео?
– поинтересовался Энтони Броккет. Это был
мужчина лет сорока с бритой головой и плоской бесцветной физиономией. На нем была синяя форма агента МСБ.
– Просматриваю записи, - вяло отозвался Баскони.
– Опять дело Генри Макензи? Если не ошибаюсь, ты уже закрыл его?
– Да.
– Тогда к чему все это? - Нечто странное есть в этом юнце. Наслышанный о необузданном нраве Генри Макензи, агент Броккет ухмыльнулся.
– Нет-нет, дело не в его нравственности, а в способности.
– не
согласился Леонардо.
– Какой же это?
– Способности по собственному желанию впадать и выходить из
истерической спячки.
– Это невозможно. Человек не может контролировать этот процесс.
– Значит, объявился как раз тот, кому это подвластно. Взгляни-ка сюда,
– Баскони воспроизвел запись начала одного из периодов впадения Генри в спячку.
– Послушай, что он говорит.
– Кого это он зовет?
– Не знаю. И странность заключается в том, что он повторяет эти же
слова каждый раз перед истерической летаргией.
– Возможно, он чувствует, что уснет "крепким" сном.
– Или же сам вводит себя в такое состояние.
– Что говорит доктор Стивенсон по этому поводу?
– спросил Энтони.
– Ничего. В истории человечества еще не наблюдалось такого случая.
– Ну, значит Генри пионер, - усмехнулся тот.
– Ну ладно, кончай
ка лучше свои опыты и возьмись, наконец, за какое-нибудь стоящее дело. Агент Броккет покинул студию AVI, оставив товарища в раздумье. Просмотрев еще несколько кадров, Леонардо собрался было отключить аппаратуру, как вдруг его взгляд приковали к экрану губы Генри. Пребывая в глубоком сне, он еле заметно зашевелил ими. Баскони увеличил громкость звука до максимума, но ничего не смог расслышать. Подключил систему чтения слов по губам, и на мониторе отпечаталось следующее: