Семь посланников
Шрифт:
будь как дома. Они прошли в гостиную и уселись на резонтовой мягкой мебели. Дизайн квартиры каждый раз поражал посетительницу.
– Всякий раз, попадая сюда, восторгаюсь здешней атмосферой, - не
скрывая своих чувств, благоговейно промолвила гостья.
– Ты должна быть счастлива, что живешь тут.
– Да, - улыбнулась ей в ответ подруга.
– А где же хозяин дома?
– Он переодевается, сейчас придет. Джоанна Леймоуд была худощавой блондинкой с голубыми глазами и курносым носом. Тонкие бледные губы она обыкновенно красила яркой губной помадой. Любила одеваться красочно,
– Почему так долго?
– прекрасное личико девушки пылало от гнева. - Я не голоден. Гвендолин подошла к кровати.
– Вставай, Генри, и прекрати притворяться. Я тебя хорошо знаю. Снова
начнешь оправдываться и выдумывать сотни причин, чтобы не явиться к столу? Сегодня у тебя ничего не выйдет. Ты уже который раз отказываешься сесть с нами за один стол. Что бы ты ни придумал, как бы ни оправдывался, в этот раз тебя ничто не спасет. Она ухватилась за его запястье и потянула к себе, но получился обратный эффект. Вместо того чтобы поднять Макензи на ноги, она была захвачена им в объятия. Он ловко перекинул ее через себя и, бережно уложив на кровать, склонился над ней.
– Проводи свою подружку и побудь со мной. Мне скучно. печально. я
умираю от одиночества. нуждаюсь в твоем обществе. утешь меня своей лаской, - возбужденно прищурившись, он пылко и многозначительно взглянул ей в глаза. Обнял, крепко и жадно слился в поцелуе, и быстро провел рукой по ее талии и бедрам. Она знала, каким он был пылким любовником, знала, что еще немного нежностей с его стороны и не сможет устоять перед соблазном. Набралась мужества и, положив руки ему на грудь, отдалила его от себя. Выскользнула из его объятий и, легонько пошатываясь от любовной истомы, отошла от кровати.
– Гвен, ты долго еще там? Я не мешаю? Может быть, зайти как-нибудь
в другой раз?
– послышался голос гостьи за дверью.
– Нет-нет, Джо, мы сейчас придем. Еще одну минутку.
– Иди одна, - плюхнувшись на подушку, разочарованно пробормотал рыжий
соблазнитель.
– Я прошу тебя, Генри, не ставь меня в дурацкое положение.
– Тот
молчал.
– Я исполню твое самое сокровенное желание, если ты посидишь сегодня вместе с нами.
– Любое?
– взглянул на нее Макензи.
– Какое пожелаешь.
– Ну, хорошо, упросила, - неохотно дал тот согласие. Лениво поднялся
с кровати и подошел к любимой.
– Только прошу тебя, спровадь ее побыстрей. Прелестница сверкнула зубами и недовольно покачала головой. Взяла его под руку и повела за собой, как непослушного ребенка. Они прошли в гостиную, где их с нетерпением дожидалась посетительница.
– Поздоровайся, -
локоть возлюбленного.
– Здравствуй, Джоанна! Как поживаешь?
– нацепив на себя маску
благовоспитанного и доброжелательного хозяина, проговорил тот.
– Спасибо, Генри, прекрасно! А ты?
– Нормально, как видишь, жив пока. Хотя здоровье у меня не самое
лучшее.
– Перестань, у тебя отменное здоровье. Ты переживешь нас всех,
игриво ущипнула его в бок Гвендолин.
– Садитесь за стол. Я принесу.
– Я помогу тебе, Гвен, - предложила гостья.
– Нет-нет, ни в коем случае. Сиди и ни о чем не беспокойся. Хозяйка принесла горячие блюда, среди них был и пирог хаггис[87], который так нравился Генри. Каждый раз, отведав этого пирога, он невольно вспоминал прославленное стихотворение Бернса:
В тебе я славлю командира
Всех пудингов горячих мира,
Могучий Хаггис, полный жира
И требухи.
Строчу, пока мне служит лира,
Тебе стихи[88].
За прожитый год совместной жизни Белфорд узнала вкусы и привычки Генри. Она могла не только великолепно ублажать его в постели, но и научилась угождать его желаниям в быту. Подав горячие блюда, Гвендолин уселась по правую руку от хозяина дома, слева от него разместилась гостья. Кумушки о чем-то без умолку говорили, мужчина предпочел молчать. Покончив спешно с пудингом, Генри собрался было уйти, но его удержал укоризненный взгляд любимой.
– Я устал, пойду прилягу.
– Надеюсь, тебя утомил не мой приход?
– кокетливо спросила Леймоуд.
– Может быть и твой, - уклончиво и в то же время уверенно произнес
Макензи.
– Приличные люди не бывают навязчивыми. Его слова застали Джоанну врасплох и возмутили ее подругу.
– Генри.
– Белфорд хотела сказать нечто грубое, но резко запнулась,
решив не устраивать сцен при посторонних.
– Иди, дорогой, поспи. Когда ты разбит усталостью, от тебя все равно мало толку.
– Премного благодарен, ваша светлость, за столь снисходительное
обращение, - иронически откликнулся тот и, отвесив поклон, вышел из столовой. Через полчаса гостья покинула дом, и Гвендолин с возмущенным видом ворвалась в спальню. Макензи лежал на кровати, он смежил веки, пытаясь избежать скандала.
– Какой же ты черствый, амбициозный и беспринципный грубиян!
негодовала она.
– Как ты смеешь так обращаться с моей лучшей подругой? И не притворяйся, что спишь! Меня ты своими уловками не проведешь! Я прекрасно знаю тебя.
– Она подступила к кровати и потрепала его за плечи.
– Прекрати! Этим ты только злишь меня.
– Что ты еще хочешь от меня?
– недовольно проговорил Генри.
– Твоего внимания, человеческих качеств, о которых ты забыл!
– Если ты снова решила отчитывать меня из-за своей подруги, не стоит
утруждать себя. Бессмысленная трата времени.
– О да! Связываться с тобой бессмысленно.. И зачем мы только
встретились?
– голос ее дрожал от волнения и досады.
– Разве стоит из-за какой-то.
– Генри выругался себе под нос,
. разве стоит из-за нее портить наши отношения?