Семь посланников

Тюдор Элизабет

сказал горбун. Тогда куда же ты собирался поехать сегодня ночью?

– К королеве Ариаде, - не задумываясь, ответил похищенный.

– А что у тебя за срочное дело может быть к правительнице посреди

ночи?

– То же, что и у тебя ко мне.

– Ах, вот оно что!
– протянул Маззи.
– Ты планировал заняться

вымогательством?
– с додовольной улыбкой спросил он.

– И все из-за твоего ненасытного аппетита. Замечание человека заставило инопланетянина задуматься.

– Так ты и вправду ничего не знаешь о заговоре?

– Говорю тебе в последний раз, я понятия не имею, о каком заговоре

ты говоришь. Я всего лишь желал повидаться с Ариадой, чтобы попросить ее одолжить мне немного денег. Ты ведь, нечестивец,

обобрал меня. И, кроме того, признаюсь, у меня было еще одно намерение, - произнес Макензи с таким раскаяньем в голосе, будто сознавался в замышляемом преступлении перед трибуналом.
– Я. мне не хочется больше жить у Флубера. Вот я и надеялся, что своей поездкой во дворец смогу разжалобить правительницу и вернуться обратно к ней на службу. Ложь, которую так искусно расписал Генри, пустила свои корни сомнений в сознании горбуна. Его алчущий рассудок начал прикидывать выгоды переезда пришельца во дворец, и это, по его расчетам, сулило принести огромную прибыль для него самого. Вымогать деньги у человека, когда тот будет находиться в непосредственной близости от королевских драгоценностей, представлялось намного легче. Чувство ненасытности заставило королевского шута пожалеть о похищении. Нужно было срочно исправлять положение.

– Мне очень жаль, что так получилось, - неуверенно проговорил плут, и

землянин возликовал в душе.
– Но все равно отпустить тебя сейчас я не могу. Может быть, завтра или послезавтра я верну тебе свободу, но не сегодня. Пускай стража короля сперва проучит этих бунтарей - и уж потом я освобожу тебя. Тревожное чувство охватило Макензи. Он предчувствовал, что расчетливый и изворотливый горбун не только устроил его похищение, но и предупредил короля о засаде. "Иначе откуда ему быть уверенным, что королевская стража справится с мятежниками?
– подумал пришелец.
– Надо действовать - и немедленно!"

– Ладно, пусть будет так, как ты желаешь. Но ты хотя бы сними с

моей головы этот чертов мешок.

– Нет-нет, ни в коем случае.

– Я ведь задохнусь.

– Нет, этого нельзя делать здесь, ты не должен видеть этого места.

– Если ты не хотел, чтобы я его видел, тогда зачем же заключил сюда?

– Потому, что искать тебя здесь никому и в голову не придет.

– И даже если и найдут, то только мертвым. Если ты не снимешь с

меня этот мешок, я задохнусь и умру. И уж тогда тебе придется отвечать за свои поступки перед королевой. Не думаю, что она пожалеет тебя. Смерть ее фаворита принесет ей много-много горя, и чем больше она переживет страданий, тем ужаснее будет расправа над тобой.

– Ну, хватит, хватит, я понял. Маззи протянул руки к веревке на шее пленного. Развязал ее и, медленно скатывая мешок наверх, достиг глаз. Нагнулся к похищенному поближе, чтобы завязать узел на его затылке, и неожиданно получил сильнейший удар по голове. Горбун полетел на пол и потерял сознание. Макензи откинул с головы черную ткань и крепко зажмурился. Ослепительный свет больно ударил ему в глаза. Постепенно зрение привыкло к освещению, и он разглядел окружающую обстановку. В округлом помещении стены заменяли большие окна. В центре стояла тумба, над которой неизвестно каким образом повис в воздухе кристаллический октаэдр[117]. Прозрачный бело-голубой кристалл получал энергию от большого светящегося шара, свисавшего над ним с потолка. Этот шар окольцовывали гигантские зеркала, которые, отражая его свет, направляли лучи на октаэдр.

Кресло похищенного стояло почти в центре помещения. Тамошнее освещение не носило радиоактивного характера и было безвредным для живого организма. Оценив ситуацию, Генри понял, что выбраться отсюда будет сложнее, чем он предполагал. Более часа он мучался, пытаясь выбраться из пут, изранил себе руки аж до крови, и, в конце концов, ему удалось вернуть себе свободу. Ему повезло, карлик был настолько сильно оглушен ударом, нанесенным человеческой головой, что все еще лежал без чувств. Это дало похищенному возможность обрести

свободу. Генри поднялся с кресла и повторно осмотрел место заключения. Внимательно изучил механизм устройства зеркал и зашел в тупик, пытаясь разгадать предназначение кристалла. С первого взгляда казалось, что октаэдр не нес в себе никаких функций и никоим образом не был связан с другими частями этого странного устройства. Однако без причины не вытекает следствие, и у этого восьмигранника также было свое назначение. Макензи подошел к тумбе и внимательно присмотрелся к октаэдру. Он странным образом висел в воздухе, крутясь вокруг своей оси, переливался голубоватым светом, а временами вспыхивал изнутри слабым красным огоньком. Подведя руку поближе к кристаллу, Генри с опаской проверил наличие высокого разряда близ этого удивительного многогранника. Его опасения оказались напрасными. Восьмигранник не представлял никакой опасности, и это придало некоторую уверенность молодому человеку. Проведя рукой между кристаллом и тумбой, он к своему удивлению обнаружил, что они не были взаимосвязаны. Это открытие сделало пришельца смелым, и он потянулся за кристаллом. Как только октаэдр покинул свое место над тумбой, светящийся шар заметно померк, а зеркала, придя в действие, начали опускаться вниз. Пришелец случайно запустил механизм защиты Башни Света. Кольцо зеркал опускалось настолько стремительно, что землянин едва успел выскочить за его пределы. Светящийся шар, также опустившийся с потолка, оказался на месте похищенного кристалла. Зеркала коснулись пола, оцепив большую часть округлой комнаты. Маззи остался в окружении серебряных пластин. Наслышанный о зеркальном страхе королевского шута, Генри злорадно улыбнулся.

– Поделом тебе досталось, горбатый козел, - крикнул он карлику,

хотя тот по-прежнему был без сознания.
– Будешь знать, как шутить и потешаться над другими. Вот и настал твой черед посмеяться над самим собой. Макензи положил октаэдр в карман и поднялся по винтовой лестнице на крышу. Обрадовался, обнаружив раскладной мост раскрытым. Охранники в дозорном пункте, ни о чем не подозревая, беседовали внутри здания. Оплачивая их услуги, Маззи предупредил, что его пребывание в башне будет недолгим. По этой причине стражники и не собрали мост. За разговором они дожидались прихода королевского шута.

– Смотри-ка, он уже возвращается, - увидев на мосту черный силуэт,

сказал один из дозорных.

– Что-то он не похож на нашего коротышку Маззи.

– Да это и впрямь не он!

– Взгляни на башню! Свет в окнах потух. Когда охранники заметили это, Макензи был уже в нескольких шагах от площадки дозорного поста.

– Стой, не то будем стрелять!
– взяв землянина на мушку, предупредил

дозорный. Генри повиновался.

– Почему ты на свободе?

– А мне почем знать?
– развел руками похищенный.
– Спросите об

этом лучше у Маззи. Чудак он какой-то, - стараясь не выдавать своего волнения, проговорил Генри, - сначала похищает, потом освобождает. И все лишь затем, чтобы поговорить со мной наедине, - простодушно сказал он. Генри знал, что игра слов может одержать победу над смертоносным оружием, стоит только приложить немного усилий - и дело в шляпе. Раскованность, непринужденность и простота действий могли помочь ему выбраться из этого злополучного места. Положение его было сложным, и только хитрость могла спасти ему жизнь.

– Поговорить наедине?
– подозрительно переспросил охранник.
– И о

чем же вы говорили?

– Да о всяких пустяках, - отмахнулся пришелец.

– И стоило ли затевать все это из-за какой-то пустячной болтовни?
– с

подозрением спросил другой дозорный.

– А кто его знает?!
– усмехнулся Макензи.
– Я лично не могу понять

этого горбуна, а вы можете? Вопрос, заданный землянином, заметно поколебал прежнюю уверенность охранников. Столько раз они на собственных шкурах испытывали злокозненные шуточки мошенника-горбуна. И, возможно, произошедшее той ночью было его очередной проделкой.