Семь сказок
Шрифт:
– Женить я своих мальчиков надумал. И…
– О! – не удержался Айнар. – Всех сразу? А жен сколько на троих полагается?
Торгнир скрипнул зубами и сжал рукоятку молота так, что костяшки пальцев побелели.
– Айнар, дружище, – процедил он, – не будешь ли ты так любезен не перебивать? Мое время слишком дорого стоит, поверь, простому рудокопу такие деньги и не снились.
Айнар поскучнел, засунул руки глубоко в карманы и отстал на несколько шагов.
– Балабол, – фыркнул Торгнир, – лепреконское отродье. Прости, Ларс, я знаю,
Ларс промолчал и опять взглянул на небо.
– Да-да, – спохватился Ингольд, – я быстро. В общем, так, Ларс, я уже сказал, что хочу женить ребят в этом году. Скоро ярмарка невест, помнишь? Сверр и Снор себе уже присмотрели кое-кого из Дальнегорья, выберут там… Неважно, чего тебе голову именами забивать, хорошие девушки из приличных семей. А Синдр, непутевый, все ворон считает. В Дальнегорье никто ему, видите ли, не по нраву, а в другие деревни ехать уже смысла нет, до ярмарки никак не обернуться. Так вот. Хочу я Синдра к твоей Фрейе посватать.
Ларс закашлялся. Айнар воспользовался случаем, догнал друга и со всей силы треснул ему между лопатками. Ларс продышался, отплевался и просипел:
– Спасибо, Айнар.
– Всегда пожалуйста, дружище, – чернобородый рудокоп опять пристроился рядом.
– Слушай, Ларс, – Торгнир раздраженно покосился на Айнара, – более выгодного предложения ты за всю свою жизнь не получал. И не получишь. Мы женим Синдра и Фрейю, объединяем наши кузни, пристраиваем дополнительную печь, твой Халвар составляет нам план производства, подкидывает пару изобретений, папаши старшей и средней невесток добавляют деньжат, и через полгода все заказы советников наши. Да что там советников – королевского двора! И я списываю тебе долг, – многозначительно добавил старший Ингольд, видя, что борода Ларса почему-то не выражает бурный восторг по поводу столь блестящих перспектив.
Зов третьей трубы смешался с дружным перезвоном молотов, молотков и молоточков. Между деревьями замаячили серые каменные стены кузниц. Гномы подходили к огромной поляне, вырубленной в лесу под кузни еще отцами-основателями Приозерья. До Внутреннего озера отсюда было не больше пятисот шагов, до Совета триста семнадцать, до рудника около тысячи, до деревни тысячи полторы, а до соседей отсюда пешком и вовсе не дойдешь. Удобное местечко для кузнечной артели, лучше и не придумаешь. Никто от работы не отвлекает, разве что заяц заполошный иногда проскочит или ворона сизаря с насиженной ветки выгонит прямо под чей-нибудь порог.
Из труб, а кое-где и из окон валил дым. Кто-то прерывистым нервным тенорком требовал немедля сменить подкову на задней правой ноге кобылы, в ответ ленивый бас советовал для начала эту кобылу похоронить, а уж новую подковывать, чтоб зря деньги не переводить. В четвертой кузне справа под бодрый ритм ударов на три голоса горланили непристойную песенку про ундину, которая выпросила как-то у старой
Жила-была Ундина
Русалочьих кровей.
Хотела быть любимой,
Да хвост мешался ей.
Она и так, и этак.
Кидалась на парней –
И с берега и с веток,
Да хвост мешался ей.
Ха-ха!
Хе-хе!
Да хвост мешался ей!
– Не твои ли парни глотки рвут, Торгнир? – ухмыльнулся Айнар. – Им сейчас сам Один велел о бесхвостых ундинах думать. Женитьба ж на носу и надо бы…
К запевалам присоединились еще два хрипача из кузни напротив, и пожелания чернобородого утонули под плеск русалочьего хвоста.
Хвостом Ундина бьётся –
Ундине невтерпёж:
Когда жених найдётся?
Ей вынь, да ей положь.
Пусть будет он из троллей –
Не чист и не пригож,
Пусть дикий и в мозолях,
Ей вынь, да ей положь.
Ха-ха!
Хо-хо!
Ей вынь да ей положь!
– Айнар, Ты к Эно шел? – скривился старший Ингольд. – Если дорогу подзабыл, я напомню. Вон его кузня, ближе к центру. Та, у которой крыша дырявая и дверь кривая. Топай себе, рудокоп. Эно – хороший мастер. Хоть и берет заказы у всех подряд, медяки на всякой швали зарабатывает.
На какое-то мгновение Ларсу показалось, что привычная ухмылочка слетела с физиономии Айнара. А молоты вокруг продолжали веселиться.
Фьорд мал – поплыли слухи:
Ундина, мол, в бреду.
Изжить взялась старуха
Ундинову беду.
Но ведьма – то ль с изжоги
А, может, во хмелю –
Наколдовала ноги
Ундине на беду.
Ха-ха!
Ху-ху!
Ундине на беду!
Слегка дрогнувшей рукой рудокоп огладил черную бороду, кашлянул сдержанно, будто загоняя обратно рвущиеся наружу едкие словечки. Смолчал. Демонстративно отвернулся от Ингольда.
– Ладно, Ларс, мне и вправду пора. А то на рудник совсем опоздаю. Загляну вечерком, помогу, если что надо…
– Айнар, ты…,– начал Ларс, но Торгнир раздраженно перебил.
– Вечером Ларсу будет некогда.
Айнар опять его проигнорировал, бодро хлопнул Ларса по плечу и, посвистывая, двинулся к кузне Эно.
Ундина очень рада.
Смеётся от души:
Ах, ножки – то, что надо.
Как ножки хороши.
На танцах пропадает,
С заката до зари –
Ундина в раз узнает
Как ножки хороши.
Ха-ха!
Хи-хи!
Как ножки хороши!
– Ну что, Ларс? – нетерпеливо повел плечами Торгнир. – Вечерком помолвку и организуем?
Ларс потупился, переступил с ноги на ногу, вздохнул.
Горланят и горланят. И никаких забот. Эх, зачем Торгниру именно сегодня приспичило этот разговор завести. Работать давно пора. Молот совсем уже плечо натер, в руку просится. В горле пересохло, чаю бы заварить перед работой… Что б этому Ингольду жену свою, длинноволосую Мэрит, к Ану не подослать со свадебными предложениями. Глядишь, женщины между собой ловчей бы сговорились…