Семь валькирий: шкатулка Эофии

Ad Astra

Народные волнения, вызванные расой Эдира, за считанные дни стали целой эпидемией, что затронула и возмутила каждого. Собранные пред дворцом толпы требовали отречения нага от власти, и я с сочувствием и удивлением смотрела на совершенно спокойное лицо князя, что более и не думал скрываться. Эдир хладнокровно оглядывал бунтующих, и лишь по напряженным мышцам я могла судить о его неполной безразличности. Я почувствовала себя виноватой. Ненавижу это чувство! Одно лишь недоразумение привело к столь неожиданным последствиям. Но кто мог знать? Коснувшись его ладони, я прижала к себе руку, когда наг вдруг вздрогнул и кинул на меня строгий взгляд. Увидев мой испуг, он смягчился и сделал несколько глубоких вздохов. Если посудить радикально, это я лишила его власти. Случись бы такое со мной, я бы так не сдерживалась. — Я…— Не надо, — перебил он меня, более не поворачивая голову. — Ты останешься во дворце? — Надо же будет помогать Норну. Но, если это будет угрожать его власти, я уйду. Здесь много умных советников, у которых я учился сам. — Если…Если вдруг такое случится, — соединила я кончики пальцев, — ты…Сможешь отправиться в Империю со мной… — чувствуя на своей макушке напряженный взгляд, я продолжила, — пересечешь границу, как мой супруг, а после будешь волен делать все, что захочешь.

Во всех Империях к нагам относятся на равных правах. — Хочешь искупить вину? — усмехнулся он, думая, что я разозлюсь, но я лишь согласно кивнула. — Хорошее предложение. Я подумаю. Поправив на моей голове диадему, Эдир молча кивнул, давая тем самым негласный знак, что пора идти. И я, поежившись от внезапно пробежавшего по коже холодка, вдруг поняла, что волнуюсь. Пощипав себя за кончики пальцев, я почувствовала на своей талии теплую ладонь нага, что чуть заметно улыбался. — Как в авантюру влезать, так смелость можно ведрами черпать, а как перед народом выйти… — Поняла я. Поняла, — пробубнила я себе под нос, открывая дверь, — постараюсь хотя бы попросту не опозориться. — Не объявляй сразу Норна, иначе нас сразу поймут. — Я не настолько глупа. — Эофия, — вдруг строго произнес он, и я остановилась, — все будет так, как должно быть. Неплохое оправдание всем промахам, и, повторяя его себе под нос, я в окружении стражи пошла по коридору в сторону уже раскрытым воротам. На лестнице среди защищающих замок воинов стояли Киас и Норн, и стоило мне шагнуть за главные врата, как толпа на площади загудела громче прежнего. Недовольство, требование объяснений, требование решение — всё это сквозило в их криках и возгласах, и я лишь высоко вскинула руку вверх, как делали правители, когда требовали тишины. Не сразу, но гул утих. Придворный маг создал рядом со мной голубоватую сферу, что разносила мой голос по всей территории. Я шумно выдохнула, возвращая себе самообладание. — Я слышу вас. Я понимаю ваше недовольство. Я чту ваши традиции, и я осознаю, насколько эта ситуация неприемлема для вас, — столпившиеся на площади люди вновь загалдели, на этот раз подтверждая мои слова. Компромисс был действительно невозможен, но допустить бунт…Этого я не могла себе позволить ни как действующая тут княгиня, ни как Госпожа, ни как дочь Эолин. — Князь Эдир отрекся от власти в угоду своему народу, и теперь я хочу обратиться к каждому из вас. Вы сплоченный народ, вы сильный народ, дух которого невозможно сломить. Вы не предаете идеалов и верны данным в далекие времена клятвам. Вы удивительный народ, и говорю я это не как любезничающая княгине, а как Госпожа из Империи, что ценит каждое сказанное слово, — абсолютная тишина на площади служила мне лучшим доказательством того, что меня и вправду внимательно слушают, и я продолжила с большим спокойствием. — Я долго разговаривала как с аристократами, так и с представителями воли народа, и я пришла к одному выводу, к которому, полагаю, сами пришли и вы: если мы оставим трон пустым, мы допустим в эту спокойную жизнь настоящую войну. Она рассорит ваши семьи, заберет ваших друзей, и уничтожит те остатки справедливости, которыми мы дорожим, — в передних рядах согласно кивнули, — нам нужно выбрать следующего князя. Да, я говорю «нам» именно потому, что в столь сложном вопросе хочу действовать согласованно с вами. Всё, что я могу, это лишь указать на тех, кто достоит стать князем, по моему мнению и мнению дворца, но окончательное слово останется за вами. Вы сами решите свою судьбу, и, когда я назову вам имя кандидата, вы проголосуете за или против. И чтобы привести это в исполнение справедливое и спокойное, я объявляю себя регентом. Согласны ли вы со мной? Толпа одобрительно загудела, а после и вовсе разразилась свистами и хлопками. Я счастливо улыбнулась, надеюсь, они растолковали все правильно. И все же… — Я благодарю вас за то, что вы выслушали меня и поддержали. Но сейчас я хочу рассказать вам кое-что еще. Князь Эдир долгое время скрывал наличие холодной войны с князем Форком, чтобы обеспечить вам спокойную жизнь. Но теперь, когда трон пустует, этот конфликт оказался на острие ножа. Я надеюсь, князь Форк окажется достаточно благоразумным, чтобы не идти на нас войной, но я хочу, чтобы в это трудное время, вы были сплочены, как никогда. Мы усилим охрану границ, и, к сожалению, временно вы не сможете пересекать её, прошу понять. Это лишь необходимость. Я позабочусь о том, чтобы увеличить торговлю между этой страной и Империей, вы не будете ни в чем нуждаться. Но…Если князь Форк объявит нам войну, я прошу вас помочь защитить эти земли, что дороги вам! Он узнает, какую ошибку допустил, ведь на этом острове нет людей сильнее, чем вы! В воздухе засверкали мечи. Пришедшие на площадь гладиаторы били по камням рукоятями секир, и все пространство оглушил согласный клик. Все выкрикивали то, что скопилось у них внутри, и этот шум достиг такого апогея, что я несколько оглохла. Моя речь произвела то впечатление, к которому я стремилась, и, даже если остались недовольные, их голоса исчезнут в этой толпе. Киас тронул меня за плечо, и я вернулась в зал, где уже стояли Норн и Эдир. Ноги немного подкашивались. Представить себе не могу, как моя мама смогла повести за собой целый народ, в то время как мне попросту трудно выступить перед ним. — Неплохо, — улыбнулся наг, — главное, что действенно. Был бы у нас матриархат, тебя бы избрали. — Можно мне воды?.. — А там выглядела так, будто уже собиралась на войну, — рассмеялся Норн, — так только для статуй позируют. Хорошую речь толканула. — Ты объявила его во всеуслышание. Теперь князь Форк связан по рукам и ногам, — не остался в стороне священник, подходя ближе, — молодец. — Княгиня, — ко мне подбежал запыхавшийся страж, — какой-то оборванец пытается пройти к вам! Он говорит, что он ваш друг! — После такой речи все хотят произвести на тебя впечатление, — усмехнулся Норн, и я поджала губы, игнорируя его смешки. — Приведите его. — Но, княгиня… — Если я его не узнаю, уведите. — Будет исполнено. Через пару минут передо мной предстал хрупкий парень с торчащими в разные стороны волосами. Его широкая рубаха была велика ему в два раза, а на штанах зияли огромные дыры, через которые я видела украшенные синяками колени. Правая рука его была замотана до самых кончиков пальцев, а лицо, с круглыми от удивления глазами, покрывала черная сажа, но даже так…Даже в этом ужасном и побитом виде… — Алио! — воскликнула я, бросаясь к мужчине, что ловко увернулся от моих объятий. — Я же грязный, Госпожа, — улыбнулся он, — рад, что вы в порядке.

Глава 21

— А вы что теперь…того? — кивнул в сторону нага приведший

себя в порядок Алио. — Княгиня что ли?

— Княгиня, — удручающе ответила я, чувствуя в произнесенном ответе странную долю смущения и огорчения.

— Всё, что вы рассказали, нужно обдумывать и переваривать не один день. Но моя история не лучше. Будьте уверены, я находился в трезвом разуме!

— Верю, Алио. Половина из того, что со мной произошло, может показаться действием, совершенным в состоянии аффекта…

— Что ж, — согласно кивнул парень, косясь в сторону священника, — рад, что хотя бы некоторые вопросы мы всё же решили. Но есть ещё одна…проблемка.

— Верлион…

— Да, я о нем. Что ж, пожалуй, начну с самого начала.

Рассказ Алио находился в той стези, где строгая реальность резко граничила с необоснованным вымыслом. Выдай он мне эту историю в иных обстоятельствах, я бы ни за что не стала верить ни единому слову, посчитав сие повествование бредом опьяненного нимфа. Но у Алио не было причины врать, ведь все мы сейчас плыли в одной лодке с наскоро заделанной пробоиной, которая норовила выскочить наружу, заполонив пространство соленой водой. Я слушала очень внимательно, как и все остальные, но во взгляде каждого я видела то сомнение, которое имело вполне логическое обоснование. Но начну по порядку.

Как и планировалось, Алио спустился в темницу, миновав стражу (что очень разозлило Эдира). По словам Киаса, аметист в то время хранился в сейфе под землей, и, должно быть, его сила и оказала воздействие на Алио, что из темных коридоров вдруг вышел к саду с обнаженными женщинами. Опустив подробности дальнейших действий, метаморф рассказал о пещере с сапфирами и водопадах, которые видел, будучи пленником галлюцинаций, а после заключил данную часть истории тем, что очнулся в телеге. Оказалось, что некий старик обнаружил его кричащим в подворотне и решил отвезти несчастного алкоголика к местному лекарю, который проживал в деревне. Вот только местность оказалась Алио незнакомой и несколько пустынной, что никак не вязалось с представлениями о плодородных территориях князя Эдира, и моему другу пришлось притворяться бредящим, чтобы вызнать у старика всё, что было возможно. Оказалось, что под влиянием аметиста Алио пробыл достаточно времени, чтобы каким-то образом забрести на земли князя Форка, и, безусловно, задавать вопросы о том, как он миновал границу, было бесполезно. Таким образом, оказавшись закинутым на совершенно другую территорию, метаморф не нашел ничего другого, как сбежать от старика в столицу, чтобы там поразмыслить над своим положением. Не став детально описывать кражу денег для своего собственного проживания и пропитания, Алио сказал, что в одной из таверн разговорил пьяного вдребезги стража, рассказавшего о буйном заключенном, плюющимся огнем. Решив не думать слишком много, Алио проник во дворец в одежде того самого стража, и там пробрался в темницу, где и встретил Лиона. К сожалению, охрана того была настолько сильной, что метаморф не смог с ним заговорить, однако, перевоплотившись в женщину Алио разжалобил одного из охранников, чтобы якобы заключенный муж написал хотя бы письмо своим детям. Норн на этой части смеялся уж очень долго.

Промолчав о том, что незнание охранников о заключенном действительно сыграло парню на руку, я принялась внимательно слушать дальше, где метаморф рассказывал о самом письме, которое стало самой неожиданной кульминацией истории. В нём Верлион говорил о странных существах, обитающих в подземелье, и о неком ритуале, который готовит князь Форк, однако, судя по лицам Эдира и Норна, они прекрасно понимали, о чем идет речь. Для этого ритуала князю понадобилась огненная мощь, которую он обнаружил в Лионе, и крылья феникса, что подтвердилось моими словами о нападении на меня в темнице. В письме было сказано лишь то, что Форк собирается пробудить древнее создание, и, настоятельно попросив Алио увезти меня отсюда, Верлион прилагал к письму информацию о содействии клана Призрачных Гор князю. Притворившись на границе грязным оборванцем, просящим милостыню, Алио прокрался с обозом на земли Эдира, и вот он стоит перед нами.

После рассказа повисла долгая тишина. Эдир казался обеспокоенным и даже испуганным, тогда как Норн и вовсе заперся в себе, не произнося ни слова. Под угрозу в один момент стали не только земли острова, но и жизни людей, моя жизнь…Князь Форк ловко обманул нас, пустив в глаза видимость жажды власти, тогда как на деле он давно задумал план куда более кровопролитный и опасный.

— Нам нужно уходить, — произнес вдруг Алио, вставая с места, — на территории Империи вам ничего не угрожает, и господин Некрис сможет вас защитить.

— Алио! — воскликнула я в искреннем недоумении, не понимая, как он вообще может говорить подобное. — Верлион в плену. В плену! А крылья Форк может срезать с любого феникса.

— Все фениксы сейчас на севере, госпожа. Вы сейчас единственная, до кого князь может спокойно дотянуться. Не будет вас на острове, не состоится ритуал. Я обещал Верлиону.

— Послушай, не стоит думать, что все фениксы кучкуются группой в одном месте. Есть одиночки, которые путешествуют, и найти их можно без труда! Я не могу всё бросить, особенно сейчас, когда я представилась всем людям как…княгиня.

— Нам нужно вызволить твоего мужа, — вдруг сказал Эдир, наконец, останавливаясь посреди комнаты. — Нам срочно нужно достать его оттуда.

— Существо, о которым говорится в письме, это Кракен. Он дремлет под островом вот уже тысячи лет, и по преданию для его пробуждения нужен огненный залп невообразимой мощности, — продолжил Киас, — если он проснется, весь остров пойдет ко дну.

— Зачем же тогда Форку пробуждать его?

— Кракен будет подчиняться тому, кто его пробудил.

— Что ж, тогда всё понятно.

— Госпожа, но…

— Алио, — я строго взглянула на метаморфа, — я согласна с Эдиром. Но желания мало, нужно придумать план, как освободить Лиона так, чтобы это не было похоже на нападение и развязывание войны. Ещё лучше связать попутно Форку руки…

— Есть один вариант, — задумчиво произнес Киас, — но он довольно…

— Говори уж.

— Вы ведь нужны ему, — улыбнулся священник, — мы попросту сделаем из вас ловушку.

— Категорически нет, — воскликнул Алио, закрывая при этом меня своим телом.

— Но ведь меня сразу же убьют, разве нет?

— Те клинки, которыми атаковала вас шпионка…Они были прежде окунуты в снотворное вещество. Она не хотела вас убивать, и только сейчас я понимаю, для чего. Только сейчас всё встает на свои места…Крылья ведь почти сразу же погибают без своего носителя, а мертвые крылья им не нужны.

— И она будет там одна? — так строго спросил Эдир, что я подозрительно на него покосилась. — Одна в темнице, и, возможно, будет тут же отправлена на жертвенный ритуал? Нет. Неужели все-таки война…