Семейная сага
Шрифт:
До меня многое стало постепенно доходить. Одно сомнение порождало другое. Я начал прозревать… Мне стало горько, что мама меня обманывала. Зачем? Ведь я ее стал бы любить еще больше, если бы она не мешала общению моему с
отцом! Эх, мама, мама!.. Что ж ты наделала? Ты лишила меня и отца радости общения в течение стольких лет…
Мария. 1955, 9 ноября
Приезжал Сережа… Славный мальчик,
чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Ну, да это понятно, столько лет не видеть отца!
Он так на меня недружелюбно посмотрел в первый момент, что я поняла, что он прошел через все испытания
"психологической войны". Надо будет завоевать его сердце,
размягчить, рассказать ему, какой у него замечательный отец.
А как счастлив Михаил! Он буквально светится радостью. Он ведь так ждал этой первой встречи и очень переживал. Но я уверена, что все наладится! Да что я говорю! Уже и так все прекрасно: отец обрел сына и сын обрел отца — это настоящий праздник.
Я вот только никак не могу понять, зачем Екатерине нужно было все это делать? Сохранить сына? Ну, а разве сейчас она не ставит под угрозу свои отношения с Сережей? Дай-то Бог, чтобы у него не ожесточилось против нее сердце: ведь мать есть мать, никто никогда ему ее не заменит…
Сергей. 1956, 1 января
На празднование Нового года к папе мы с Людой
приехали с утра 31-го числа. Опять дверь открыла приветливо улыбающаяся Мария:
— Проходите, проходите! Милости прошу! Михаил Платонович вот-вот придет: он побежал в институтский распределитель за полагающимся "новогодним пайком" — дефицитное шампанское, копченая колбаса, сыр и еще какая- то невидаль…
Они познакомились с Людой. Мы разделись и прошли в комнату. Скоро в дверь кто-то забарабанил ногой.
— Это мои дети пришли с гулянья! — сказала Мария и побежала открывать дверь.
В двери появился высокий симпатичный парень, а с ним снежный ком, который топал ножками и радостно верещал. Мария отряхнула Дарью, стряхнула веником снег с валеночек, раздела ее, и та, разгоряченная с малиново- красными щеками, с криком: "Селёза!" бросилась ко мне. Я подхватил и закружил ее по комнате так, что валенки разлетелись в разные стороны под ее пронзительный хохот. Потом она с любопытством подошла к Люде:
— Здваствуй! — Сказала она. — А ты кто?.
— Я жена Сергея, Люда…
— Знасит, моя новая сествитька?
Мы, засмеявшись, согласились. Тут подошел Олег и мы с ним по-мужски крепко пожали друг другу руки. Красивый, высокий для своих лет парень, с добрыми ироничными глазами.
Некоторое время спустя, появился и папа с грудой пакетов в руках. Он проскользнул на кухню, оставил там все пакеты и, не раздеваясь, подошел к нам с Людой.
— Значит, вы — Люда? А я Михаил Платонович.
Остальные все уже знакомы.
Только после этого он подошел ко мне и крепко-крепко меня обнял. У меня
Опять был обед, опять на столе появилась бутылка армянского коньяка, в которой я узнал ту самую, недопитую на Октябрьские праздники бутылку. "Вот так алкоголик!" — Подумал я про себя.
Налили рюмки. Опять папа произнес тост. На этот раз он встал, окинул всех нас взглядом и опять очень коротко, как всегда сказал:
— Провозглашаю этот тост за воссоединение моей семьи, нет, НАШЕЙ семьи!
У всех невольно заблестели повлажневшие глаза. А Даша, сидевшая на коленях у Марии захлопала в ладошки и громко закричала: "Ув-в-а-а-а!"
После обеда все занялись своими делами: папе, как всегда, нужно было что-то срочно напечатать, Сережа побежал к друзьям по соседству, Люда с Дарьей вешали на елку последние еще не повешенные игрушки. А мы а Марией пошли на кухню покурить, закрыв дверь, чтобы дым не шел в комнаты.
Мария очень много меня расспрашивала про мою жизнь, про Люду, про Людиных родителей, про то, как мы с Людой познакомились. Мои ответы она выслушивала внимательно, понимающе кивая головой. Сказала, что ей очень понравилась Ксения, что они почувствовали сразу же симпатию друг к другу. Но при этом не было ни одного скользкого вопроса, ни одного комментария по поводу старой жизни папы. Мне это очень понравилось. Образ "хищницы" растаял в моем сознании полностью…
Мы закурили по второй сигарете. В это время в стекле кухонной двери показался папа. Я помахал ему рукой и показал сначала пальцем на часы, а потом растопырил пятерню. Он понял, что минут через пять мы придем. Мы продолжили наш разговор. Я себя чувствовал очень комфортно. Мария вызывала у меня все больше и больше симпатий. Я начал понимать, почему ее выбрал папа.
Потом мы встретили Новый год, шепотом прокричали
"ура" после боя курантов, чтобы не разбудить Дашу, которая совсем недавно только угомонилась. Легли мы где-то коло двух. Олег уступил нам с Людой свою комнату, а сам устроился на диване в столовой. Хорошо, все-таки, иметь большую квартиру!
Когда мы легли, Люда сказала мне:
— Хороший у тебя папа! И мачеха у тебя неплохая…
— Ну, какая она мне мачеха? Она уж по возрасту скорее старшая сестра. Да и ведет она себя без всякого выпендрежа…
— А как же так вышло, что ты не получил от отца ни одного письма за все эти годы? Кто мог это сделать? И главное — зачем?
— Кто, кто… Дед Пихто! Давай спать.
Михаил. 1956, 21 января
Сегодня день рождения Марии. Даже трудно поверить,
что мы женаты всего два с небольшим года! Столько событий, столько переживаний, что кажется, что мы живем друг с другом целую жизнь. Все, что было до Марии, было будто не со мной.