Семейная сага
Шрифт:
Предоставили сразу же слово Н.М. Каурому. Вышел интеллигентный, усталый человек и начал сразу, взяв быка за рога, а меня, извините, за яйца: "Присутствует ли здесь
товарищ Макаров?" Все замерли, затаив дыхание. Я с трудом поднялся, не чувствуя под собой ватных ног…
"Огромное вам от меня спасибо, товарищ Макаров!" Все с облегчением выдохнули разом. После небольшой паузы, видно было, что и Каурый волнуется, он рассказал, что жена у него умерла во время войны, оставив его
— Я много упустил в воспитании своих детей. К сожалению, многие, стараясь мне помочь, оказывали медвежью услугу: покровительствовали моим сыновьям, портя их и ставя меня в неудобное положение.
Товарищ Макаров совершенно прав: отношение к студентам не должно зависеть от того, кто у них родители. Если мой сын заслуживает исключения, его нужно исключать, как и сына уборщицы. Если же моему сыну дали возможность пересдать экзамены, такая же возможность должна быть и у сына уборщицы. Но ясно одно, что то, что сделано — сделано неправильно.
Я хотел бы пожелать вам, чтобы все вы были такими же честными и принципиальными, как ваш товарищ.
Он посмотрел в мою сторону:
— Спасибо вам еще раз, товарищ Макаров.
Вот уж тут зал воистину взорвался шквалом оваций… А я подумал: "Уважаемый Николай Михайлович! Нет, дорогой Николай Михайлович! Как же вовремя вы отреагировали на мое письмо, зная наши советские порядки экстренного отсечения враждебных голов! Ведь завтра пятница, завтра уже свершился бы общественный суд надо мною. Спасибо вам, спасибо!" Но все это я произносил про себя. На кого я был в это время похож — не знаю.
Сразу после этого собрания меня окружили члены партбюро.
— Сергей, пиши заявление в партию! Ты честный,
принципиальный человек! Такие нам в партии нужны!
— Подождите, завтра же меня исключают из комсомола…
— Ерунда! Какое исключение? Кого? Тебя? Ха-ха!
Пиши заявление.
— Я не чувствую себя готовым к такому шагу…
Вот такие случаются метаморфозы!
Мария. 1955, 27 февраля
Я и не заметила, как Михаил смог написать
докторскую диссертацию. Защитил он ее, как говорят, с блеском. Рассказывают, что у него и кандидатская была для того времени блестящей.
Банкетик очень небольшой, всего человек на двенадцать, "отгрохали" дома. Были только самые тесные его коллег по кафедре да оппоненты. Михаил после первого тоста за него, встал и произнес очень длинную и очень трогательную речь о том, что он никогда бы не только не защитился, но и не подумал бы о защите, если бы меня не было рядом с ним. Закончил он этот тост коротким стихом в мою честь.
Я ждал тебя всю жизнь — и долгими ночами,
И днями, полными ненужной суеты.
Я ждал тебя всю жизнь… Душа жила в молчанье.
Жизнь таяла, как на морском песке следы…
Мой век перевали
Но и на утро юности б его не променял.
Теперь я жаждой жизни переполнен.
И это ты,
Ты сделала таким меня!
Все захлопали в ладоши, смотрели на меня, будто видели впервые… Я же не знала куда деть глаза, полные слез счастья, любви, признательности и много еще чего…
После этого тоста он встал еще раз и произнес тост за всех трех оппонентов, из которых, как он сказал, он бы не смог выделить самого главного. Все поняли его деликатность, поскольку все три оппонента представляли три различных научных группировки, претендовавшие на звание истинной научной школы.
Михаил. 1954, 27 февраля
Сегодня у меня была защита очередной диссертации.
Если бы не Мария, я бы никогда на это не пошел: зачем? Кому это нужно? Но она, само ее присутствие рядом просто вдохновляют меня. Я не знаю, как мне благодарить ее за ту жизнь, которую она вдохнула в меня!
Потом собрали у нас дома небольшой банкетик, на котором была единственная женщина — Мария. Она была не только хозяйкой, но и признанной всеми королевой вечера. Она умело развлекала всех, переходила от одного к другому, одним словом, очаровала всех. Я был счастлив и горд.
Собрались все довольно быстро, практически все пришли прямо с заседания Ученого Совета. Мария, как только пришел последний гость, позвала всех к столу. Она у меня отличная хозяйка: всегда все убрано, в квартире красивый интерьер, а уж готовит так, что все искренне поражаются, насколько все вкусно.
Только все сели за стол, как кто-то не дожидаясь даже момента, пока все утихомирятся, предложил тост за соискателя, как и полагается по негласному ритуалу. Практически сразу же, по армейскому принципу: "Интервал между первой и второй рюмками не должен превышать сорока секунд", я встал со вторым тостом. Уж я-то нарушил все правила приличия: вместо того, чтобы выпить за оппонентов, я предложил тост за Марию и закончил его заранее написанными для этой оказии стихами.
Поскольку все открыто восхищались Марией, то мне отступление от правил было прощено. Более того, все по очереди подходили к Марии и либо прикладывались к руке, либо даже целовали в щечку.
Ей вечером я написал экспромтом стих-благодарность:
ну, что бы я без нее сделал?
Февраль… А в воздухе — весна.
И мы с тобой опять без сна,
Как после длительной разлуки.
А за окном луны блесна
На небе ловит тучу-щуку.
От солнца по утрам капель
Последние сугробы сушит,
Как будто не февраль — апрель
Уже стучится в наши души.
А днем теплынь и благодать. И птицы в звонкой перепалке О счастье начали гадать,