Семейные хроники Лесного царя. Том 2
Шрифт:
— Постойте, но если эльфийки умирают при родах и это обычное дело, то где их хоронят? — перебил Эжен. — Если при замках нет склепов и кладбищ?
Старик простил любопытному менестрелю бестактный вопрос:
— Тела эльфов не гниют, подобно людским или звериным. После смерти покинутые духом оболочки в короткое время засыхают и превращаются в пыль. Обычно этой пылью принято удобрять садовые деревья, чтобы, вкушая плоды с ветвей такого дерева, следующее поколение хранило и чтило память о предках. Позвольте, я продолжу. Еще одно удивительное событие произошло в этом замке: лорд Орсаакс взял себе вторую жену. Никогда прежде до него эльфы
— Новая избранница настолько поразила владетельного лорда своей красотой? — хмурясь, уточнил Светозар.
Старый эльф покачал головой:
— Леди Эстервит была невинной юной эльфийкой. Не краше всех прочих дев ее возраста. Однако лорд Орсаарк воспылал к ней страстной любовью. Никто не выступил против этого союза, все лишь обрадовались, что глава вновь счастлив и, возможно, в будущем подарит роду нового наследника. Юный принц Ксаарз, так же как и все, был приветлив со своей мачехой, вернее, обращался с нею, как со старшей сестрой. И не мог предвидеть, что именно она привлечет на его голову несчастье. То ли по недоразумению, то ли по недалекости, леди Эстервит заметила, сколь нежная дружба укрепилась между дядей и племянником, между принцем Ксаарзом и лордом Виаром. Подобная близость смутила девичий ум, и леди приняла догадку за действительность: она имела неосторожность сообщить своему супругу, будто Ксаарз соблазнил собственного дядю и сделал его своим любовником.
Светозар стиснул челюсти, ему нелегко было сдержаться и не прервать рассказчика. Руун положил свою ладонь поверх руки лесного царевича, охладил волну гнева понимающим взглядом.
— Лорд Орсааркс запомнил ее слова. Он начал присматриваться к сыну и его воспитателю. И однажды оказался свидетелем сцены, которую не мог истолковать иначе, кроме как в пользу правоты слов леди Эстервит. — Старик вздохнул, выдавая свое напряжение. Однако голос его оставался ровным и бесстрастным. — Он увидел, как Ксаарз пылко поцеловал лорда Виара, когда они прогуливались в саду. И, что усилило ярость Орсааркса, Виар принял сей поцелуй со спокойствием, недостойным звания воспитателя принца.
— Пораженный отец не смог сдержать гнева, он подбежал к сыну и ударил его по лицу. Причем кольцо с камнем, что красовалось на его руке, оставило на лице юного эльфа кровавую борозду, след от которой сохранился навсегда, — громко произнес Руун.
— Откуда ты знаешь? — изумленно прошептал Тишка.
— Я видел это в воспоминании Ксаарза, когда он заращивал мне рану на брюхе после встречи с Грюнфрид, — усмехнулся дракон.
Груша фыркнула, показывая, что не собирается извиняться за былое.
— Так значит, ты всё-таки нашел его? — распахнул глаза старик.
Руун поднял ладонь:
— Продолжайте вы, прошу. Я дополню рассказ, когда придет мой черед.
— Мое повествование почти закончено, — отозвался старик. — За недостойное поведение глава рода изгнал своего сына в людские земли, где и затерялся его след. Вскоре после этого на нас обрушилась скверная болезнь. Еще вчера жизнерадостные эльфы стали один за одним покрываться коростой. Лорд Орсааркс раскаялся в своем поступке, тем более лорд Виар поклялся собственной жизнью, что между ним и его воспитанником не было предосудительной связи, а тот поцелуй был единственным, что он позволил юному принцу, дабы проверить истинность чувств.
— Лорд раскаялся и послал гонцов
— Истинно так, — тяжко вздохнул старик, не поднимая глаз. Его руки жили, кажется, собственной жизнью, пальцы одной руки нервно прокручивали перстни на другой.
— Но изгнанник затаил обиду и не пожелал, чтобы соплеменники его нашли, — заметил Руун.
— О какой проверке чувств вы говорите? — подал голос Эжен, которого отчаянно пихала в бок Груша. Она-то сама вслух этот вопрос задать не могла, вот и заставила рыцаря спросить, хотя тот от смущения хотел под землю провалиться.
— В нашем роду из поколения в поколение проскальзывает странный морок, свойственный лишь юным эльфам, не достигшим зрелости в полной мере. То ли от переизбытка любви со стороны взрослых, либо по иной причине, юноши и девушки становятся жертвами самообмана: им кажется, что они влюблены в своего родителя или в иного близкого родственника. Подобная любовь осуждается не только у людей, у эльфов из-за нашей малочисленности кровосмесительные увлечения грозят еще большим вредом для рода. Возможно, такое случается из-за обмана внешностью: юноша мужает, а его отец, — или дядя, как в случае с Ксаарзом, — не стареет, не изменяется, как это обыкновенно происходит у людей. Два эльфа выглядят ровесниками, равными друг другу по красоте и молодости, и в этом кроется причина морока. А возможно, что виновен просыпающийся в юноше магический дар, которому непременно нужно войти в согласную гармонию с более сильной и развитой магией родителя. Отсюда и появляется стремление быть рядом, соприкасаться, что неопытный ум принимает за любовь.
— И единственный поцелуй позволяет юноше понять, правда ли он влюблен, — подытожил Светозар. Добавил для Рууна: — Мой братишка Драгомир мается от такой же тоски к нашему отцу. Но глупый не хочет целоваться, как папка ни упрашивает — видишь ли, он стесняется!
Дракон недоуменно выгнул бровь:
— Я б с вашим отцом колебаться не стал.
Светозар кивнул, соглашаясь. Не рискнул распространяться, что в свое время сам от отцовских шутливых поцелуев заработал стойкую тошноту к мужским связям.
— Вы упустили кое-что, почтенный Вард, — заговорил дракон. — Между изгнанием Ксаарза и заразным поветрием случилось убийство короля эльфов.
Старик резко отвернулся, залпом осушил свой бокал вина, налил еще. Руун сделал знак Эжену, чтобы добавил вина в бокалы всем, кроме Груши, тем самым показывая, что повествование далеко от финала. Обнесённая Грюн надула губы, ей понравилось эльфийское вино, оно оказалось сладким, легким и волшебно пахло фруктами, цветами и свежим летним ветром. Наверное, она в одиночку смогла бы выдуть целую бутыль! Да кто ж ей даст.
— Когда в столицу близлежащего людского королевства приехал владыка всех ушастых, Ксаарз, сменивший имя на Ксавьер, тоже был там, — продолжил дракон. — И решил спасти повелителя от убийц, чтобы таким поступком заслужить прощение отца и получить разрешение вернуться домой. Отвести удар от владыки юный эльф не сумел. Однако он по наивности попытался использовать на раненном государе свой дар лекаря, за чем и был застигнут стражей, схвачен и жестоко избит эльфийскими лордами, объявившими его предателем собственного народа…