Семейные хроники Лесного царя. Том 2
Шрифт:
— Не ори на всю улицу, люди спят! — Шмель просто зажал ему рот свободной рукой, чтобы опомнился. — Рогволод пригрозил, что, если они будут сопротивляться или сбегут, то он… Он обещал бросить в земляной мешок мою семью. Поэтому твои эльфы дали себя поймать, из-за меня. Прости.
— Но… Нет, твои… Ты… О, господи!..
Томил схватился за голову от таких вестей, поразивших, словно гром средь ясного неба.
— Ничего с ними не случилось, никто их пальцем не тронул, — попытался успокоить друга Богдан, но говорил без должной уверенности. — Идем, там и увидишься с ними.
…В просторной
— Томилушка, наконец-то и ты к нам присоединился! Давай, показывай, где на крепостной стене чародейские щиты поставишь. — Рогволод снова склонился над разложенным на столе планом города, оставшимся после последней перестройки башен. Ткнул пальцем: — Вот здесь и здесь надо прикрыть понадежнее, сюда мы все пушки переставили. А над избами не обязательно, сгоним народ при надобности к монахам, пусть молятся усерднее.
— Разве я обещал тебе помогать? — холодно спросил Томил.
Негромкий гул голосов, заполнявших палату словно жужжание в улье, стих.
— А разве у тебя есть выбор? — выразительно наклонил голову князь. Отмахнулся: — Так, не морочь меня. Давай пошустрее соображай! С тебя прошу немного, только прикрой город на несколько часов, пока будем обстреливать тот берег. Оберегов для меня и для дружины сообрази, чтобы Яр не пронюхал о нашем отъезде. Человек двадцать с собой возьму, не больше.
Томил молчал, хотя орать хотелось во всю силу легких. Внутри его раздирали противоречивые чувства: если он поможет князю с побегом, на город обрушится кара разъяренного лесного царя. Если он не поможет, то его самого запросто удавят, эльфов заточат в темнице, где даже бессмертие не спасет. И Шмелю с семьей не поздоровится.
— Какой срок даешь? — глухо спросил он.
— Пара часов есть в запасе, перед самым рассветом начнем, — деловито заявил князь.
— Я не успею. Нужно сперва подготовиться. Обереги вообще две недели делать, чтобы вправду помогали.
— А ты постарайся, Сивый, напрягись, — ласково произнес Рогволод, а брови свелись к переносице.
— Не лучше ли договориться? — попытался воззвать к разуму Томил. — Если попробуешь сбежать, тебе никакие обереги не помогут! И сам пропадешь, и людей погубишь. Сына своего пожалей! Дозволь мне обратиться к Яру? Щура позову, он коротко знает их семью…
— Щур преставился, да будет тебе известно, — отрезал Рогволод, снова уставился на карту.
— Это тебе неизвестно! — перебил князя Томил. В сердцах стукнул по столу, по карте ладонью, Рогволод поднял на него побелевшие глаза. — Друг Яра воскресил Щура в новом, молодом теле! И Яр прислушается к его словам! А Щур будет на моей стороне! На нашей!
Рогволод выпрямился, смерил своего разгорячившегося советника колючим взглядом с ног до головы. Проронил:
— Мертвеца воскресил, стало быть? Значит, не зря люди о черном колдуне слухи распускают. Беспокойные мертвяки на погосте его рук дело. Так вот, Томилушка, следующим ходячим
Томил не посмел отвести глаз, взгляд князя придавил его к полу, захолодив кровь в жилах до могильного льда.
— Я помогу с амулетами, — подала голос Нэбелин. Всё это время Шмель негромко переводил суть разговора для эльфов. — Нужно ведь просто сделать так, чтобы лесная нежить не разобрала, что перед ней люди? Это я сумею.
— С защитой города грех не помочь, — обратился и Рэгнет к своему зятю. — Вдвоем с тобой управимся в срок. Пройдемся от башни до башни, это недолго.
— О чем твои ушастые родственнички бубнят, Томил? Ну-ка, растолкуй! — потребовал с подозрительностью князь.
Каким-то чудом Томил заставил онемевший язык шевелиться, передал предложение эльфов.
Рогволод расплылся в довольной улыбке, обернулся к Шмелю:
— Вот же, не зря я в Томку верю — какую жену себе нашел умницу! Я всегда говорю: семья — это силища! А твоих, Богдан, ты всё равно позови. Пока Томкина родня будет при деле, твои в тереме посидят. У моей княгинюшки больно много лишних нарядов накопилось, пусть твоей Варваре отдаст поносить. Как раз я велел ей сундук собирать в дорогу, вот и разберут шмотки, чтобы лишнего не напихала. А твой малой — его Васькой кличешь, верно? Очень он на моего оболтуса похож, тот же рост, те же вихры — издалека сам их путаю, ха-ха! Передай Варваре с ним прийти, обоим обновки справим.
Томил чуть не заскрипел зубами, так стиснул челюсти от злости: замысел князя был яснее некуда! Наряженная в богатые платья жена Шмеля и его сын должны будут изображать княгиню и княжича, пока настоящие с Рогволодом и избранной дружиной пустятся в тайный побег из собственного города.
___________
— …То есть, Груша получается сестрой Мирошке? — вопрошал Светозар.
— Получается, — согласилась Милена.
— А тебе она падчерица?
— Ага!
— А мне она кто тогда? Племянница? Или сестра? — не унимался Светозар.
— По возрасту скорее тётя, — захихикала Милка. — А что это тебя волнует? Думаешь, старая она для тебя?..
Голоса стихли, отдаляясь. Руун Марр улыбнулся подслушанному разговору: у Яра и наследники все в него, вечные дети, чепуха в головах.
Дракон нашел себе уголок по душе — небольшой укромный балкончик в промежутке между скрещением лестниц и галерей. Здесь, под навесом цветущих ветвей какого-то душистого чудо-растения, можно было побыть в одиночестве, полюбоваться видом Дубравы в сумерках. После чаепития в обществе Лукерьи, после нескольких часов неприкаянного блуждания по залам это было то, что нужно. Тишина, если не считать голосов вечерних птиц снаружи и обрывков болтовни обитателей дворца, слышной через открытые окна. Синяя прозрачная темнота, прореженная сиянием крупных жуков-светляков. А сверху — звезды, мерцающие сквозь листву и ветви.