Семейные хроники Лесного царя. Том 2
Шрифт:
Рэгнет тоже покинул лавку лекаря, при этом даже собственной дочери не сказал ни слова. Ушел с такой решительностью на лице, что у Нэбелин сердце защемило. Никогда еще эльфийка не переживала такого страха, как нынче, за всю свою долгую жизнь. Даже когда родной замок пал перед таинственной болезнью — даже тогда глаза ее оставались сухими. Теперь же она готова была пожертвовать собственным бессмертием ради единственного человека. Ради чужого города, без которого он не мыслил свое существование. Если б только она знала, как это сделать! Но увы, ей остается лишь ждать и молиться
Она сама не замечала, что вместо молитвы губы ее шепчут слова колыбельной песни. Той самой, которую давным-давно пел ее отец ей самой, а после и ее маленькому двоюродному брату.
________
Лукерья ничем не могла помочь. Милена и Евтихий по очереди и оба вместе пробовали все возможные и немыслимые способы, но ничего не срабатывало. Если у них не выходило, ведьме подавно было не под силу совладать с потерявшим разум чудовищем, в которое превратился Лес. Поэтому она предпочла бессмысленному безделью во дворце хоть какое-то действие — оставив Дубраву на старших сына и дочь, оседлала метлу и понеслась к Новому Городу.
Прорваться сквозь ураган, тьму и тучи было непросто. Однако еще сложнее оказалось попасть в город, запечатанный защитным куполом. О невидимый щит разбивались ослепляющие молнии, гром сливался в неразличимый оглушающий гул. Лукерье казалось, что небеса превратились в истинный кромешный ад.
В поисках возможного входа она направила метлу вкруг стен и наполовину разрушенных башен. Нет, не только небеса обернулись в эту ночь преисподней, на земле творился не меньший ужас. Если б волосы на голове ведьмы не плескались от ветра, они встали бы дыбом.
В какой-то момент Лукерья заметила, что молнии начали усердно бить в одну точку — в крышу-луковицу самой высокой башни крепости. Понятно, что кровля загорелась уже после первого удара, после нескольких следующих она просто взорвалась мелкими щепками, оставив дозорную площадку без прикрытия. Подлетев ближе, Лукерья разглядела человека, он держался сразу за два обломанных поверху резных столбца, чтобы его не снесло порывами ветра. Нет, не человека — эльфа! В частых вспышках молний она узнала его по развевающимся длинным волосам цвета темного золота.
Рэгнет что-то выкрикивал, обратившись лицом к темнеющей на горизонте за рекой Дубраве. Он пел! Пытался переорать завывания ветра, треск молний и грохот грома. Лукерья каким-то чудом распознала мотив и изумилась безрассудству эльфа. Эту песенку она прекрасно знала — Яр мурлыкал ее над детской кроваткой, когда укладывал спать маленького Тишку, а позже баюкал двойняшек, те моментально прекращали капризничать, заслышав эту мелодию. Сейчас в «исполнении» Рэгнета она, конечно, не имела и половины того очарования, что умиляло Лукерью.
Не удивительно, что ураган от такой колыбельной не думал стихать. Молнии били остервенело, благо невидимый щит уплотнился в одном месте, над головой Рэгнета, не позволяя ему навредить. Эльф ради этого и вылез на верхотуру — чтобы привлечь внимание на себя. Эту часть купола Рэгнет мог поддерживать сам, Томил же получил возможность хоть на какое-то время вздохнуть с облегчением.
Лукерья, воспользовавшись секундной заминкой, снова
«ВИииАаааРррр!!!» — слился в единый гневный рев ропот Леса и вой ветра. Терпение вышло, Рэгнет добился своего.
Одна из молний прицельно ударила в обугленную башенку. В тот же миг порыв ветра швырнул в шатающееся сооружение бревно, вырванное из стены прибрежной баньки. Рэгнет, ослепленный вспышкой, не сумел спастись — среди обломков и щепок рассыпавшейся башенки он скатился вниз по крутой шатровой кровле. Зацепиться за скользкую чешую лемеха не удалось, избитый и оглушенный, эльф сорвался с края крыши — и, подхваченный ветром, угодил на брешь в развороченной крепостной стене. Оттуда его падение продолжилось: вместе с расщепленными, вывернутыми бревнами и комьями земли, что была засыпана между двумя соединенными в стену частоколами, он заскользил вниз по сожженному дочерна склону — и рухнул в реку. Водяницы, всё это время переживавшие за него из воды, кинулись доставать обмякшее тело, принялись наперебой вдыхать ему воздух изо рта в рот, мимоходом передрались между собой за право живительных поцелуев… Читай на Книгоед.нет
С хмурого неба, темного, как будто вечер наступил вперед утра, полил отвесный ливень. Тяжелые струи словно прибили ветер к земле. Ураган выдохся. Молнии больше не сверкали, только лениво отсвечивали, мигали сквозь густую вату туч сполохами, точно Рэгнет заставил растратить на себя весь запас небесного электричества. К тому же ливень постепенно затушил все пожары в городе, промочил оба берега, не оставив места даже для искры. Водяные и лешии утерли со лбов пот, смешанный пополам с дождевыми каплями. В каждом доме домовые обнялись со своими женами и детишками, залились слезами. Мертвецы под воротами тоже угомонились — слиплись кучей в застывшей смоле.
Лукерью на пороге лекарской лавки встретил недовольный городовой:
— Что у вас там в Дубраве творится? Что твой муж вытворяет?!
Она подвинула его, прошла в дом, поднялась в горницу. Тогда и ответила, чтобы не повторять каждому в отдельности:
— А что у нас? Ничего у нас. Яра и Сильвана Лес сожрал, не подавился. Драгомира дракон унес. А на Миленку и Тишку у меня надежды мало. Эй, Крас! Нашел время глаза закатывать. Какой из тебя лекарь? Гляди, до чего своего мальчишку довел! И как это с тобой Томка до сих пор богу душу не отдал? А ты, как тебя там — Риинд? Умеешь лечить-то?
— Нет, мне жаль.
— Раз нет, так сейчас научим. Ишь, замуж она собралась, а как со смертным женихом обращаться, не знаешь. Такая же тетёха, как моя Милка. Давай-ка…
________
Ветер наконец-то стих, ливень и гроза прошли по той стороне реки, через широкий простор вод долетали отголоски грома, мерцали вспышки. И всё равно темно было, как снежным зимним вечером. Сумерки в полдень. Сидеть на пригорке и ждать, когда же юный некромант утолит свою жажду праведной мести, Марру уже порядком надоело.