Семейный портрет с колдуном
Шрифт:
– Дня на два, леди Икения, - ответила я, стараясь говорить спокойно. – Жизнь в столице действует, как водоворот. Признаюсь, я очень устала.
– Вы можете отдохнуть в своих покоях или в нашем доме, - услужливо подсказала она.
– Нет, благодарю. Я мечтаю провести хоть немного времени в своем доме, в Саммюзиль-форде, чтобы успокоиться и восстановить душевное равновесие. Тем более, Аселин все равно под арестом. Не могу веселиться, когда он наказан. Простите меня, - эта ложь сорвалась с моих губ так легко и искренне, что я сама удивилась. Никогда раньше не замечала за собой умения врать.
Но
– Вам не за что просить прощения, - она взяла меня за руку и горячо пожала. – Любая мать будет счастлива услышать подобное от невестки. Я так благодарна вам, Эмилия, что вы готовы разделить с Аселином не только радость, но и невзгоды. Конечно, королевский арест – это не невзгода, но я уважаю ваше решение. Давайте уедем вместе. Надеюсь, королева поймет и разрешит наш отъезд.
– Не уверена, что вам надо уезжать, леди Икения, - сказала я. – К тому же, я хотела бы побыть одна, с вашего позволения. Мне сейчас нужно одиночество. Иногда мне кажется… - я замолчала, не осмеливаясь произнести вслух то, что крутилось на языке.
– Что кажется? – заботливо спросила она.
Мне кажется, что я схожу с ума.
Да, вот так. Честно и правдиво.
Моя жизнь после знакомства с дедушкой Джилем больше похожа на кошмарный сон. На горячечный бред.
– Эмили? – осторожно позвала меня леди Икения, потому что я замолчала слишком надолго.
– Мне кажется, я не слишком здорова, - ответила я с нервным смешком. – Очень переволновалась, тем более эта игра… поло… Неважно себя чувствую.
– Понимаю, - она взяла меня под руку и повела дальше по коридору. – Да, всё это слишком ярко для скромной, провинциальной девушки. Вы правы, вам надо отдохнуть. Я передам её величеству, что вы удалитесь на время, из любви к Аселину. Но вы должны остаться на завтрашний праздник. Королева устраивает маскарад в вашу честь и уже приготовила вам костюм. Я видела, это просто красота!
«Наряжает меня, как куклу, - вдруг подумалось мне. – Куклу, в которую играют…».
Мне стало стыдно за подобные мысли в отношении правительницы, и я со вздохом согласилась задержаться на завтрашний день и уехать только вечером.
– Вот и хорошо, - обрадовалась леди Икения. – Идемте, королева желает видеть в этот вечер лишь тех, кто ей приятен. Исполним просьбу её величества.
Хотелось бы и мне, чтобы вечер прошел подальше от некой неприятной особы. Но – увы. Граф Вирджиль Майсгрейв не торопился исполнять мои желания.
15. Спрячь лицо под маской
Утро следующего дня прошло в предпраздничных хлопотах – я приняла ванну, горничные вымыли мне волосы, высушили и накрутили их на папильотки. Самое жаркое время дня я провела в тени – то подремывая, то читая книгу.
Часам к трем принесли маскарадный наряд. Королева преподнесла мне костюм Белой Розы – очередной шедевр от королевских портних. Я опять была в белом платье, как невеста, в кружевной кокетливой маске, украшенная живыми цветами, приколотыми к лифу, поясу и ленточке, обвивавшей запястье.
Леди Икения долго восторгалась прекрасным нарядом, и я из вежливости улыбалась ей, полная дурных предчувствий.
– Будут танцевальное представление, званый обед, а вечером – фейерверк!
–
Я уныло подумала, что это точно напоминает игру в куклы. Нарядили, повернули ключик и заставили любимую игрушку танцевать на потеху хозяйке. Но гораздо больше, чем обязанность выполнять роль игрушки, меня волновала новая встреча с графом Майсгрейвом. А её мне не миновать – в этом я была уверена.
Каждый раз, когда очередная маска приближалась к нам, моё сердце сжималось, потому что в любом высоком и стройном мужчине мне чудился колдун. Но граф не показывался, и, если и присутствовал на празднике, то скрывался где-то в толпе.
Начались танцы, и меня снова пригласил лорд Белюз, а потом ещё кто-то из незнакомых мне молодых людей. После четвертого танца я сделала вид, что подвернула ногу и села на банкетку, отказавшись танцевать, несмотря на уговоры леди Икении.
Наконец, был объявлен перерыв, и все перешли в смежную залу, где была сооружена сцена, скрытая пока алым занавесом. Мы с леди Икенией заняли места слева от королевы, на круглых стульчиках из черного дерева. Этой чести удостоились еще несколько дам, остальные должны были смотреть спектакль стоя.
Занавес открылся, и мы увидели лесную поляну, на которой резвились милые пастушки под предводительством красавицы Бельфлер. Эту роль исполняла леди Хлоя, и она бесподобно порхала в укороченной юбочке из нескольких слоев органзы – больше похожая на фею, чем на пастушку.
Сюжет ускользнул от меня, потому что я смотрела невнимательно, улетев мыслями в пансион святой Линды, где собиралась побывать как можно скорее, но одно было понятно – красавица Бельфлёр отправилась в лес, чтобы нарвать цветов к свадьбе, а лес был заколдован, и теперь ей предстояло встретить там некое чудовище, которое держало в страхе всю округу.
Когда на сцене появился единорог – его приветствовали дружными аплодисментами и восторгом. Костюм актера и правда был выполнен с огромным искусством – маска была неотличима от настоящей лошадиной морды, а позолоченный рог сверкал, опушенный золотой гривой.
– Восхитительно! – воскликнула королева и засмеялась, бросив единорогу цветок из букета, который держала на коленях.
Актер ловко поймал брошенную розу, и чуть приподнял маску, кланяясь.
Я тоже не сдержала вскрика, но вовсе не восторженного - потому что под маской скрывался граф Вирджиль Майсгрейв. К счастью, меня никто не услышал – музыка и аплодисменты всё заглушили. Я позабыла думать о пансионе и теперь настороженно смотрела на сцену, где изображал трепетного влюбленного мой враг.
Да, Вирджиль Майсгрейв стал моим врагом. Непонятно почему, но он прилагал все усилия, чтобы я испытала в отношении него самые гадкие, самые отвратительные чувства. Скорее всего, эти чувства были взаимными, хоть он и говорил, что не прочь сделать меня своей любовницей.
Зачем ему очередная любовница!..
Если он так нежно обнимает Хлою-Бельфлер за талию?..
Пастушка и единорог исполнили грациозный и изящный танец, сорвав гром аплодисментов. Графа и леди забросали цветами, и я тоже похлопала, признавая, что танцоры они были отменные.