Семиозис
Шрифт:
Это ведь был мой лозунг: «В следующий раз – друзья!» Люсиль, идеальная фиппокошка: веселая, услужливая, игривая, мягкая. Любезная…
– Эй! – сказала я. – Наши друзья заходят внутрь.
Конечно, все было не так просто. Сосна беспокоилась: жилища цариц придется сторожить, потому что доверять им не следует, что было верно. Она беспокоилась насчет того, какие именно дома и где им выделить, и в итоге нам понадобилось всего три, потому что четвертая царица заходить отказалась.
– Беллона говорит, что это уловка, – сказал Бартоломью, вернее прокричал, потому что дождь превратился в ливень,
Мне под дождевик задувало воду.
– Скажи ей, что она сейчас пленница. Если она зайдет в дом, то станет другом. Получит обратно свою одежду. О, черт! Я все равно принесу накидку ей и малышу.
Я заметила, что на той стороне реки сделанные Кангом крыши держатся отлично.
Я рассчитывала на то, что вечернее заседание комитета станет небольшим праздником. У нас наконец-то появились хорошие новости!
– Семейные работники и основные выведены из загонов. Меньше драк, – отметил Канг.
– Да, но за стенами почти шестьдесят стекловаров-сирот, которые нас ненавидят, – сказала Сосна. – И около тридцати других стекловаров внутри стен – тоже, а под дождем стреноживать не получится. Не надо расслабляться.
«Осторожность будет уместна, – отозвался Стивленд. – И все же мы добились большого прогресса в одомашнивании. Если бы победили сироты, город захлестнуло бы варварство».
– Они считали варварами нас, – сказал Бартоломью. – Дипломатия себя оправдала.
Он кивнул в сторону Мари: та не переставала улыбаться с того момента, как я разбудила ее после дневного сна и поделилась нашими новостями.
– Нам следует отметить этот день! – воскликнула Маргарита. – Это – день, когда стекловары наконец вернулись домой. Надо написать музыку, прославляющую успех миссии, провести астрономические исследования, чтобы вспомнить наши первые дома…
– Соревнования лучников, – сказала Сосна без улыбки. – Лучники нас спасли.
– Нет, никакого оружия! – возразила Маргарита. – Мы ведь хотим отпраздновать нашу дружбу, правда, Люсиль?
– Точно, – согласилась я. – И нам можно праздновать сейчас. Операция «Одомашнивание» работает!
– Лучники сейчас работают под дождем, – проворчала Сосна.
«Возможно, пир, – предложил Стивленд, – особо питательная трапеза в этот день через год. Сейчас еще многое надо сделать. Мои аванпосты докладывают, что выше по течению уровень воды в реке поднимается. Весенний разлив осложнит наш надзор над сиротами».
– Только этого нам не хватало! – бросила Сосна.
Вот вам и радостное собрание. По дороге домой я зашла в дом к Видишь-Ты. Охранник открыл дверь, и я заглянула внутрь. Царица сидела на матрасе, уложенном на пол около очага, в наброшенной на тело накидке, а ее семья жалась к ней. На столе были остатки обильной, вкусной и полезной трапезы. В комнате пахло странно, не сказать чтобы сладко: как-то незнакомо, но радостно. Счастливый запах. Она повернула голову в мою сторону.
– Чек-ооо! – сказала я. – Извини, что потревожила. Хотела просто пожелать доброй ночи.
Я помахала рукой. Она помахала мне в ответ, и к ней присоединилась вся семья: десять рук энергично махали: согретые,
Я была рада и повернулась к двери. Охранник закрыл ее за мной, посмотрел на меня с широкой улыбкой – и мы обнимались и смеялись этой холодной дождливой ночью, празднуя.
Стивленд
Вода – это жизнь. По крайней мере, так говорят растения. Я не обсуждал духовные ценности с людьми, но они отмечают равноденствия и солнцестояния и ведут тщательные наблюдения за звездами, а каждая звезда – это солнце. Я подозреваю, что люди испытывают не облеченное словами благоговение к Солнцу. Солнечный свет предсказуем, так что Солнце – подходящий объект поклонения для цикличных существ, подобных животным. Растения почитают воду не из-за ее необходимости, а из-за непредсказуемости: наводнения и засухи. Мы растем и меняемся со временем, и мы чтим воду.
Когда Солнце садится, я готовлюсь к обряду, напоминающему человеческий праздник в честь весеннего равноденствия. Мы, растения, будем праздновать. Пришли весенние дожди, глубоко напитавшие почву: повод для радости, ибо мы направляем воду вверх, к почкам, – и новые листья и побеги расправляются по мере того, как вода наполняет наши клетки. Мы растем. Это ощущение приятно… если точнее, то это – ликование.
Люди овладели ситуацией, и два дня назад стекловары начали общаться с людьми – только некоторые из них, но ограниченное общение приведет к глубокому взаимопониманию. Имел место прогресс, погодные условия стали благоприятными, катастрофа уступила место оптимизму и великолепной весне. Весна – это самое нетерпеливое, волнующее, торжествующее время года. Мы празднуем жизнь.
С наступлением темноты мы, растения, занимаемся катаболизмом и ростом, но имеется и избыток энергии, которую можно потратить на веселье и подарки. Я отправляю моим соседям карбид кальция, а у них в достатке воды, чтобы разложить эти молекулы на ацетилен, который затем окисляется с чудесным выбросом энергии, забавной и питательной. Из-за борьбы со стекловарами я был усталым и подавленным, но сейчас оправляюсь и рад делиться, ибо победа была достигнута с помощью моих соседей. Не могу как следует выразить свою радость и благодарность. У нас есть дождь, у нас есть мир, у нас есть жизнь. Мы растем.
– Меня обрезали! Обрезали! – поют чечевицы.
– Хорошо! – скандируют тюльпаны. – Хорошо. Хорошо. Хорошо. Хорошо.
Ананасы шлют мне изопрены.
– Ты говорил, что людям по душе терпены, – говорят они. – Ну вот. Порадуй их.
Изопрены можно преобразовать в различные полезные терпены – отдушки, витамины, вкусовые вещества. Я уже начал разбираться со значением некоторых запахов стекловаров: эти вещества хорошо знакомы нам, растениям, – например, определенные терпены и спирты. Любое растение способно создать десятки или даже сотни запахов, в зависимости от его разумности и сложности его цветов и других структур – и мы часто общаемся с ящерицами и другими опылителями именно с помощью запахов. Возможно, стекловары будут способны общаться не только со мной, но и с другими растениями. Не знаю, понравится ли мне это.