Семирамида. Золотая чаша
Шрифт:
— Где твой заместитель? – поинтересовался царь.
— Здесь, в лагере, – с трудом выговорил командир.
Шурдан поспешно предложил.
— Я пошлю людей, они вызовут его.
— Не надо, – остановил его царь. – Я пошлю своих людей.
Царь повернулся к сопровождавшим его охранникам и неожиданно прикрикнул.
— Живо!
Заместителя привели. Запыхались все – и кривоногий воин, и посланные за ним царские стражи.
Салманасар, обращаясь к тяжело дышавшемуся воину, повторил вопрос.
— Скажи, декум, твои люди за
— Да, государь. Мы захватили трех человек, но они оказались лазутчиками, и мы предали их казни.
— Кто сказал, что они являются лазутчиками?
— Мой командир, – он кивнул в сторону лубутума.
— Итак, – царь обратился к начальнику разведки, – ты подтверждаешь, что отдал приказ убить трех сирийских лазутчиков, которые называли себя гонцами царя Арама?
— Господин! – лубутум упал на колени. – Этого не было!.. Они воистину являлись лазутчиками, при них нашли записи.
— Или грамоты? – уточнил царь.
— Я не знаю, – замялся офицер.
— Что с тобой творится? – засмеялся царь. – Чего ты не знаешь? Так были грамоты или нет?
— Нет, господин! – жалко вскрикнул командир и вновь глянул на Шурдана.
— Огня, – потребовал царь.
После третьего прижигания пяток, лубутум признался, что у лазутчиков были грамоты, но он передал их наследному принцу и по приказу последнего отрубил шпионам головы.
— Ты нагло лжешь! – воскликнул вмиг побледневший Шурдан. – Я не отдавал тебе такого приказа. Я ничего не знаю о лазутчиках.
Пораженный до глубины души, лубутум взвыл.
Старик некоторое время внимательно вслушивался в вопли несчастного. Его заместитель с белым, как мел, лицом ждал своей очереди.
Наконец царь с некоторым недоумением обратился к офицеру.
— Что же получается, негодяй? Не получив никакого приказа, ты уничтожил гонцов Бен–Хадада? Выходит, ты сирийский шпион? На кол его.
Несчастного вытащили из шатра.
— Этого, – царь указал на заместителя начальника разведки, – я забираю с собой. Ты должен подробно рассказать, кто, где и когда встретил гонцов и где бросили их тела.
Затем он обратился к Шурдану.
— Ты должен оставаться в шатре. Не смей покидать его или общаться с кем-либо без моего разрешения. Ты понял, сынок?
Утром Шурдану была объявлена опала. Его отстранили от всех обязанностей и под конвоем отправили в Калах, а еще позже к полудню, в лагерь вернулись посланные с Нинуртой всадники. Число их сократилось наполовину, все были изранены. Салманасару доложили, что Нинурта захвачен в плен.
Что касается вестового по имени Шамур и скифа Бури, раненый в грудь Ушезуб ответил, что они встретили их уже после того, как случилось худшее. Шамур приказал всем возвращаться в лагерь, а сам вместе с молодым скифом отправился по следам сирийцев.
— Этого нам только не хватало! – воскликнул царь.
Глава 3
Когда
Не тут-то было!
Партатуи–Буря успел располовинить бросавшего сеть негодяя. Второго сразила Шами, затем они стрелами добили оставшихся врагов. Одного, по–видимому, главного, Буря взял живым и допросил с пристрастием, однако сириец молчал. Не выдавил ни звука, даже когда Буря ткнул в его пупок пылавшей головней.
Удивленный Буря спросил пленного.
— Почему молчишь? Тебе так дорога ведьма, которая поселилась в замке?
Пленник неожиданно и гордо ответил.
— За то, что ты оскорбил мою госпожу, тебя ждет страшная расплата.
В конце этой мудреной фразы его голос дрогнул.
— Послушай, приятель, – вполне по–дружески обратился к сирийцу Буря. – Начнем с того, что твоим господином является Бен–Хадад, а не какая-то свихнувшаяся демоница.
Пленный презрительно хмыкнул.
— И за эти слова ты ответишь, – пообещал он.
— Где? – поинтересовался Буря.
— В краю мертвых.
— Ладно, отвечу. Ты только скажи, где пленный ассириец? В замке или его отправили в Дамаск?
Пленный неожиданно расхохотался.
— Ты в своем уме? – закричал он. – Ты знаешь, о чем толкуешь? Кто и когда сможет избежать расплаты за то зло, которое он причинил повелительнице мертвых?
Буря повернулся к Шаммурамат.
— Он точно не в себе. Что будем делать, Шамур?
Шами подошла ближе, заглянула пленнику в глаза, спросила.
— Она называет себя воспитанницей Эрешкигаль?
— Ты молод, воин, но и ты поплатишься за дерзость. Моя госпожа не воспитанница, она дочь могучей Эрешкигаль.
Буря, растягивая слова, прокомментировал это заявление.
— Вот оно как!..
В следующий момент в глазах пленника блеснул интерес.
— Ты – женщина? – обратился он к Шами.
— Да. Более того, я сестра твоей госпожи, и в плен она захватила моего мужа. Зачем?
Сириец улыбнулся.
— Я ничего не скажу тебе, хитрая тварь, хотя много знаю. Госпожа возвысила меня, она приняла мое семя в свое священное лоно. Я буду спасен, а ты и твой муж–кобель, и этот раб, сдохнете в страшных муках. Что вы двое можете поделать с нами? Разве вам выстоять против любимой дочери Эрешкигаль?
— Значит, ты много знаешь? – спросила Шами.
Пленный вновь оглушительно расхохотался и весело ответил.
— И ничего не скажу!
— Значит, ты дорожишь своим семенем и полагаешь, что, наградив мою сестру этой вонючей дрянью, обретешь спасение?
— Да, а ты, будешь корчиться в огне!
— Но до того ты расскажешь, где мой муж, сколько человек охраняет замок, почему так мало людей послали в засаду. Ты расскажешь все, ты будешь умолять меня выслушать тебя…
— Попробуй, – предложил пленник.